Поскольку изобретение Эдисона в определенной степени было связано с исследованиями, занимающимися телефоном и телеграфом, то поначалу предполагалось подключать прибор к телефону для того, чтобы сообщать звонящим абонентам, когда вернется хозяин телефона (то есть это был прототип автоответчика, которым, кстати, заинтересовался Белл и даже сконструировал для своих телефонных линий видоизмененный прототип). Еще одним предполагаемым способом использования была диктовка текста, то есть применение фонографа в качестве секретаря.[171] Очевидно, что в обоих случаях фонограф виделся рабочим инструментом для тех, у кого есть телефонная связь. Понятно, что в 1870-е годы таковыми преимущественно являлись бизнесмены и предприниматели, использовавшие телефон для деловых нужд.
В течение примерно 15 лет сам фонограф и его популярность были весьма скромными. Рекламные афиши сообщали о приборе как средстве для изучения эсперанто. Фонограф как прибор для дела имел достаточно средний коммерческий успех. Однако в 1890-х годах в США появляется способ коммерциализации фонографа, неожиданно обретший огромную популярность: «говорящая машина» ставилась в общественных местах, а посетителям предлагалось за несколько центов прослушать отрывок музыкального произведения. Таким образом, устройство, разработанное для «нужд бизнеса», как предполагалось, в реальности стало в основном средством индивидуального развлечения. П. Флиши на основе свидетельств разных лет конца XIX столетия реконструировал то сопротивление, которое данный вид использования фонографа встретил со стороны его изобретателя. Эдисон весьма негативно отзывался о тех, кто применяет этот аппарат, предназначенный для интеллектуального труда, ради наживы. Однако Эдисону пришлось признать очевидное: его аппарат активно приобретался для установки не в рабочих кабинетах, а в питейных заведениях и магазинах, и он начал производить валики с уже готовыми музыкальными записями.[172]
И вот тогда, подобно Истману в фотографии, над практикой массового воспроизведения музыки не только в общественных местах, но и в приватном пространстве задумывается американский изобретатель немецкого происхождения Эмиль Берлинер, который в 1888 г. придумал граммофон – устройство для проигрывания пластинок. Цель была вполне понятна и, похоже, соответствовала социальным практикам использования фонографа: Берлинер хотел превратить пластинку в инструмент распространения музыки, в частности великих оперных арий. В отличие от Эдисона, которого интересовала запись преимущественно голоса, Берлинера занимало в первую очередь воспроизведение музыкальных произведений и популяризация музыки. Техническое решение, им предложенное, давало возможность копировать звукозаписи большими сериями с одного штампа. Такая технология позволяла в заводских условиях быстро печатать большое количество музыкальных записей на пластинках. С фонографом такое быстрое копирование было невозможно: носителем в нем являлся цилиндр, а не плоская пластинка, а тиражировать валики методом штамповки было нельзя. Артисты должны были столько раз исполнять музыкальное произведение, сколько копий предполагалось сделать. Позднее, правда, было изобретено копирование цилиндров по технологии литья, однако это было уже начало XX в., время ушло, и граммофон Берлинера, хотя и не позволял записывать голос, оказался более востребованным устройством, которое стало подлинно домашним, подходящим для приватного пространства.