Кроме газет, в революционном Париже ежедневно выходили сотни различных афиш, листовок, брошюр, многие из которых были анонимными. Используя листовки, коммунары пытались вести пропаганду среди верных режиму версальских солдат.
Долгое время после падения Коммуны печать находилась на осадном положении. Ликвидированы были не только все издания коммунаров, но и целый ряд провинциальных газет, заподозренных в связях с республиканцами. Практически без изменений применялось законодательство периода Первой империи о печати, введены уголовные суды для расследования преступлений печати. Вместе с тем было очевидно, что общественность готова требовать введения законодательства, которое соответствовало бы конституции. В 1877 г. в парламенте разразилась дискуссия о том, что существующая система регулирования печати не отвечает республиканскому строю. В результате в течение нескольких лет разрабатывался закон, который был принят в 1881 г. Теперь закон о печати регламентировал уведомительный порядок регистрации печатных СМИ, отменял цензуру и четко разграничивал набор случаев, относящихся к превышению полномочий прессой. Такими случаями считались диффамация (печать сведений, порочащих честь и достоинство лица), распространение сведений о частной жизни граждан без их согласия и др. Закон оказался настолько удачным, что действует во Франции до сих пор (то есть уже при Пятой республике) и распространяется на онлайновые публикации тоже. Таким образом, на протяжении почти столетия после принятия Декларации прав человека и гражданина законодательный принцип ответственности за злоупотребления свободой печати выкристаллизовывался во французском обществе одновременно с его либерализацией.
Американский принцип свободы печати изначально формировался в других исторических условиях. С одной стороны, до Войны за независимость в США (1775–1783) на территории американских колоний действовало английское законодательство и уголовным преступлением считалось обсуждение в печатных изданиях вопросов политики и деятельности правительства в любой сфере. С другой стороны, американская колониальная культура формировалась как культура свободных предпринимателей, эмигрантов, которые могут переехать через океан и начать жизнь заново. В связи с этим открыть газету было очень легко. В колониях отсутствовали законы, предусматривающие необходимость получения разрешения и уплаты налогов, поэтому находилось огромное количество любителей легкой наживы, которые хотели за бесценок создавать газету. Максимальный тираж таких газет не превышал 1000 экземпляров, а распространялись они среди подписчиков из числа соседей. Почтовые услуги стоили дорого, были недостаточно надежными, поэтому газеты не использовали почту для доставки. Редакции были, таким образом, небольшими предприятиями ремесленного типа, где зачастую роль редактора, журналиста и доставщика выполнял один и тот же человек. Как писал Алексис де Токвиль, для журналистов были характерны «скудное образование и плебейское мышление».