***
Ивашин отдернул штору широкого окна, выходящего на аэродром. Механики снимали маски с капониров. Летчики занимали места в самолетах дежурной четверки. Ивашин зажмурился от яркого света и посмотрел на локатор СКП, раскачивающийся из стороны в сторону, как голова задумавшегося мастодонта; заметил, как начал вращаться локатор пункта наведения — тут же рядом с его КП. Решил: пока те четыре воображаемых "поляка" дойдут до границы, он успеет поговорить со своими двумя полками в дальних концах сектора. Однако прежде чем ему дали связь, наблюдение доложило, что "польская" четверка подходит к границе — высота 13500, скорость 1100, азимут…
***
Ивашин приказал поднять четверку и вернулся к окну: густые клубы дыма вырвались из-под хвостов перехватчиков первого звена. Истребители почти вертикально, как снаряды, вонзались в воздух.
Ивашин пошел на пункт наведения. Не мешая майору Семенову, склонившемуся над экраном, генерал подсел к индикатору кругового обзора. Привычный глаз быстро разобрался в движениях зеленых капелек, падавших на линейку шкалы. Задумчивое спокойствие зеленого дождя до смешного не соответствовало тому стремительному, измеряемому долями секунды, что происходило в воздухе.
— Лег на курс, — услышал Ивашин голос командира звена капитана Короткова.
Ивашин взял микрофон
— Слива, видите самолеты?
— Вижу.
— Тип?
— "Хеншель-77".
— Опознавательные?
— Две полоски на киле. Цвета непонятны. Номеров на плоскостях не могу разобрать: все сильно блестит.
"И тут это чертово солнце", — подумал Ивашин и спросил ведомого:
— А вы, Груша, видите номера?
И когда офицер записал ответ, Ивашин сказал:
— Не выпускайте их из виду. Ждите приказаний.
Ивашина вызвал командующий.
— Варшава сообщает: польских самолетов в этом районе не может быть. Самолет индийской линии "Лёта" еще в Дели. Действуйте, как сказано.
— Ясно.
Ивашин почувствовал возбуждение, как бывало в давние школьные времена перед зачетными полетами; как бывало на войне при встрече с врагом. Сейчас он не в воздухе — на земле, но зато он и дерется не один, а всею мощью дивизии, каждым движением которой должен управлять и в воздухе. За ее успех или неуспех он отвечает во сто крат больше, чем если бы был в воздухе сам.
Сквозь грохот и вой стартующих перехватчиков Ивашин силился разобрать новое донесение Короткова:
— Вижу самолеты.
— Тип?
— "Дюсельдорф-три". Окна в фюзеляжах не настоящие.
— Что значит "не настоящие"?
— Нарисованы. Ясно вижу.
— Спасибо.
Еще вопрос ведомому:
— Груша, какие самолеты видите?
— Бомбардировщик. Вижу замаскированную башню.