— Вероятно, жена может поговорить с Верой, и, конечно…
— Сестру я беру на себя, — резко перебила она. — А вы не ответили мне: останусь ли я в части?
Крепкая маленькая рука генерала сделала протестующее движение, на минуту застыла в воздухе и медленно, словно обессилев, опустилась на подлокотник кресла.
— Я не могу вмешиваться в дела командования…
— Это может стоить…
— Так доложите командованию!
— За спиной полковника Черных?
— Бывают обстоятельства, когда… — начал было генерал и недоговорил, а Ксения сказала:
— Именно это я и говорю: бывают обстоятельства…
Генерал встал, не скрывая желания закончить беседу.
— Хорошо, последнее, — сказала Ксения, глядя в сторону, — мы до сих пор не можем быть уверены, что при полетах на той высоте, какая является для Андрея Алексеевича повседневностью, космическая радиация не оказывает… вредного влияния…
Черных прошелся по кабинету и остановился над Ксенией.
— Чего вы хотите?
— Не выпускать его из-под своего наблюдения.
С этими словами она быстро встала и, не ожидая ответа, не прощаясь, пошла прочь.
Походив несколько минут, генерал снял трубку одного из телефонов и набрал номер командующего ВВС. Но прежде чем диск аппарата, вращаясь, дошел до места, Черных торопливо нажал рычаг, чтобы разъединиться.
Выйдя от генерала, Ксения остановила первое попавшееся такси и поехала к сестре.
Дверь отворила няня.
— Дома?
Старушка со вздохом махнула рукой.
— И вот так, почитай, каждый день.
— А Андрей Алексеевич?
— Был, огорчился, уехал. — Ксения уловила в голосе няни подозрительную дрожь — вот-вот заплачет. — На Калужскую.
— Послушай, нянь, — Ксения поглядела куда-то поверх ее головы. — Лялька тебе, конечно, ближе его…
— Лялька, Лялька!
— Но ты должна мне сказать: есть у нее что-нибудь такое?.. Одним словом, есть у нее кто-нибудь? — выговорила Ксения с решительностью, свидетельствовавшей о том, как это отвратительно ей самой.
Няня отвернулась.
— Ты что, доносчицу из меня сделать норовишь?
— А ты замечала за мной склонность к сплетням? — Ксения подошла к старушке и обняла ее за плечи.
Няня поднесла к глазам фартук.
— Крутятся, крутятся вокруг. И как не крутиться?! Много ли таких красоток? А уж ежели тебе охота знать: виноватее этих наша сестра. Фик-фок на один бок — приятельницы, чтоб им пусто! Небось у каждой… Вот они-то, не приведи бог, и сбивают… Неужто Андрюша долго этак жить будет?
Ксении не удалось закурить: зубы впивались в сигарету, прокусывали ее, табак лез в рот. Она отплевывалась, бросала сигарету, брала новую. Наконец, затянувшись, спросила:
— А как он, по-твоему, "этак" живет?