К нашему разговору уже прислушивались, что неудивительно: глава правительства изволит советоваться с нанятым футурологом. А футуролог – это нечто экзотичное, вроде гадающей цыганки или очередного мессии, который видит насквозь Статую Свободы, но не зрит фигу в кармане.
Коломиец поморщился:
– Что за язык у футурологов...
Краснохарев, воспользовался случаем, чтобы сделать вид, будто все его внимание приковано к бумагам, но я видел по его щеке, что премьер все слышит и замечает.
– То, – сказал я, – что противниками преподносится как тупость, на самом деле неосознанная защита здорового организма против инфекции... Но все же, как говорит тот же министр обороны, не зная как сосчитать пальцы на правой руке и не умея сосчитать на левой, надо найти в себе смелость держаться! Надо выстоять. Как стоит на своем тот же Восток.
Краснохарев в тишине пошуршал бумагами, он-де занят важными государственными делами. Дверь отворилась, Забайкалов вошел царственно, словно к подданным, ни дать – ни взять император или министр иностранных дел Сообщества Галактических миров, Кречет тут же поманил его к себе, уединились в дальнем конце кабинета, беседовали вполголоса, а здесь только Коломиец пробормотал в настороженном молчании:
– Ну, у востока десять тысяч лет цивилизации, восемь тысяч лет письменности...
Я удивился:
– А кто вчера в коридоре доказывал, что мы не то древние арийцы, не то египтяне... нет, это мы египтян грамоте учили, каналы им рыли, пирамиды строили... Мы гиксосы, да? Вот и гиксосьте дальше. С нашей древней культурой гиксосов да поддаться какому-то Западу, который еще на деревьях сидел, когда мы уже египтян грамоте учили?
Коломиец сказал нерешительно:
– Восток будет очень удивлен...
– Тем более, – вставил Коган очень серьезно, – что гиксосами были, судя по нынешним учебникам Украины, хохлы из Запорожья.
– Восток мудр, – возразил я. – Он видел, видел... Улыбнется детской выходке, вполне понятной, и... смолчит. Ведь это для поддержания духа нашего народа! На общемировые факты не влияет, древней истории ни тепло, ни холодно. А вот современную изменить можно. Если надо, можно организовать пару могучих рецензий за подписью академиков, что, мол, Влесовы книги – подлинные, как в свое время доказали, что «Слово о полку Игореве» тоже подлинное...
Коломиец ахнул:
– Вы что же это? Да как вы можете? И Влесовы книги – подлинные, и «Слово» самое расподлинное!
Задыхаясь от возмущения, он обратил горящий взор к отцу нации. Кречет, оставив министра иностранных дел просматривать бумаги, уже прохаживался по своему обыкновению, совсем не строевым шагом, мыслил, по крайней мере двигал жесткими как ребра бронетранспортера складками на лбу. На вопль министра культуры глубокомысленно буркнул: