Коломиец спросил непонимающе:
– Почему прискорбно? Это же хорошо, что нет убитых! За раненых американцы и так крик поднимут! Как бы санкции не ввели.
Кречет зыркнул, будто готовился вогнать в землю по ноздри, прорычал:
– Черт... Когда же о своих начнете заботиться? Вот она, рабская российская душонка!
Коган, похоже, догадался первым.
– Это с нашей стороны?
– Да.
Коган присвистнул, спохватился, зажал себе рот:
– Простите. Вот почему в стране нехватает денег на зарлату шахтерам. А что с американцами? Никто не пострадал?
Кречет покачал головой, глаза его сошлись на одной точке в середине стола:
– А это как посмотреть. Раненых, к примеру, нет.
– Это... как?
– Не страдают уже.
Черногоров задвигался, улыбка уже давно сошла с румяного лица, спросил внезапно охрипшим голосом:
– Сколько их было?
– Рота. Элитная часть!
В кабинете словно ударил декабрьский мороз. Я чувствовал, как меня до костей пробирает озноб. Члены кабинета ежились, переглядывались, но голов не поднимали, а взгляды скользили по гладкой поверхности стола, как шайбы, которые беспорядочно перебрасывают друг другу.
Только Коломиец смотрел непонимающе. Я ощутил его взгляд, но не поднял голову, тогда он провозгласил обиженно, ни к кому в частности не обращаясь лично:
– Но почему прискорбно?
В холодном морозном воздухе неуместно живо прозвучал голос Черногорова;
– Получается, что мы волки, а они – овечки. Выходит, они даже не сопротивлялись. То ли совсем одурели, готовясь всех нас поставить на четыре кости, то ли наши не дали им и рта раскрыть... Все-таки не козу прибили, а роту солдат. Не простых – роту элитных коммандос!
В кабинет заглянул Мирошниченко с кучей бумаг. Увидел наши похоронные лица, попятился, бесшумно и очень быстро прикрыл за собой тяжелую дверь.
В середине стола на большом дисплее появилось милое лицо Марины. Голос прозвучал, словно она стояла рядом с каждым из нас:
– Господин президент, командующий базой Севастополя.
Кречет ткнул пальцем в Enter, на экране проступило расплывающееся пятно, смутно виднелись впадины глаз и рта. Кречет бросил отрывисто:
– Докладывай!
Голос командующего, в отличие от изображения, звучал четко, словно генерал стоял навытяжку перед Кречетом:
– Они нарушили границу между украинской частью и нашей!.. Мы в самом деле предупредили, я могу предъявить пленки, записи. Они не пожелали ответить, тогда мы, согласно Уставу, приняли меры. А так как это было не стадо коз, что забрели случайно, то меры были приняты адекватные.
Он слегка отодвинулся, вошел в фокус. На нас с экрана смотрели чистые честные глаза, лицо скуластое, такими выглядят потомки первых поселенцев в Сибири, где из поколения в поколения брали жен из местного населения.