– Да, и я тоже этого хочу.
Дождавшись, когда она посмотрит на него, Бо улыбнулся, надеясь, что в этой улыбке Мел увидит и его сердце, и душу.
– Мы можем все это обсудить!
Не только это, но и, очевидно, многое другое, гораздо больше…
Они вернулись как раз перед закрытием. В атмосфере назревала новая гроза, и назначенные на утро полеты были под вопросом. Впрочем, тучи собирались и в самом аэропорту Норт-Бич.
Эрнест ушел сразу по прибытии Мел и Бо, ограничившись сварливым бурчанием и недовольным взглядом и прихватив с собой очередного паука в банке. Шер и Ал опять поссорились: Ал выкинул какую-то глупость, а супруга не преминула сообщить ему об этом в весьма недвусмысленных выражениях, – и теперь не разговаривали. Дэнни тоже не было слышно, хотя это как раз неудивительно при работающем воздушном компрессоре и прочих устройствах для техобслуживания, не говоря уже о музыке, которая буквально долбила по черепу, а от ударов басов сотрясались стены ангара.
Дайми, в надежде на успокаивающий эффект, жгла благовония, однако добилась прямо противоположного: браслеты звенели на запястьях, глаза выдавали ее тревогу. Она пошла за Мел в ее офис.
– Ну как все прошло? Судя по твоему лицу, ничего хорошего, да?
– Решительно ничего! Все плохо, – буркнула Мел, падая в кресло.
– Какой ужас!
– Мы нашли бывшего мужа Салли, и с ним она жила под именем Росарио Лопес.
– Что?!
– Да. И держись – чем дальше, тем страшнее. Пока они были женаты, она ухитрилась переоформить всю его собственность на себя, потом, когда развелись, все продала. Он остался на бобах, а она исчезла.
Дайми в ужасе поднесла ладонь ко рту и, помотав головой, плюхнулась в кресло.
– И вот что мне не дает покоя: похоже, таких вот мужей, которых она оставила с носом, пруд пруди. Я хочу позвонить Мэту и попросить выяснить, под какими еще именами она могла жить.
– Боже правый!
Наклонившись, Мел сжала пальцы Дайми.
– Ты ведь понимаешь, что будет дальше, правда?
– Мы сунем головы в песок и притворимся, что ничего этого никогда не было?
Мел покачала головой.
– Тогда что? Наденем блестящие красные сапожки, трижды щелкнем каблуками и запоем?
– Прости, – прошептала Мел. – Только, умоляю, не делай глупостей.
– Даже не собиралась!
Дайми выдвинула нижний ящик стола и вытащила три свечи, которыми Мел никогда не пользовалась, и принялась шарить в другом ящике – наверное, искала благовония.
Накрыв ее руку своей, Мел предложила:
– Эй! Давай куда-нибудь сходим, пообедаем…
– Что в переводе означает: нянчиться с Дайми, как с младенцем, а то бедняжка завалится куда-нибудь и напьется.