Мел ощетинилась:
– Откуда я могла знать? Ты даже дверь не потрудился запереть.
Да, он был весьма увлечен.
– Признайся! Ты хотела тогда оказаться на месте той блондинки?
– Вовсе нет! – возразила Мел, но слишком уж поспешно.
– Лгунья.
Ну конечно, как же! Вспыхнула так, что аж дым из ушей повалил. Да, вспыхивала она моментально, но ему, пожалуй, хотелось бы увидеть другую Мел – нежную и заботливую, какой ее знали все вокруг, но только не он.
– Ну почему ты такая упрямая. Ведь я помог бы с ремонтом самолета.
– Просто я тебе не верю.
Очень странно, что признание Мел отдалось в нем такой болью, учитывая, через что ему довелось пройти в этой жизни.
– Тебе не открутить этот чертов болт, Мел!
– Хорошо, – сдалась она наконец и бросила гаечный ключ. – Чего потребуешь взамен?
Бо согласился бы на одну-единственную улыбку вместо хмурой гримасы, которая появлялась на лице Мел каждый раз, когда они виделись.
– Больно не будет, не бойся.
– Говори.
– Один поцелуй! – неожиданно для себя выпалил Бо, чем поверг в изумление не только Мел, но и себя.
Долгую минуту она смотрела на него, затем вернулась к двигателю. И это стало для него последней каплей. Чем он перед ней провинился? Обидел чем-нибудь? Доставал ее? Стоял у нее на пути? Напротив, проявлял ангельское терпение. А сейчас, когда он предложил ей помощь, она не захотела ее принять.
Не согласилась и поцеловать.
И дело не в том, что не хотела этого: Бо прекрасно видел, что их последний поцелуй чуть не свел ее с ума, – а значит, боится. Боится, что зайдет слишком далеко. Боится дать волю желанию. Боится самого желания.
Это, в свою очередь, означало, что Мел испытывает к нему гораздо более глубокие чувства, чем готова признать. Ведь она – Бо готов был побиться об заклад – очень редко теряет над собой контроль, если вообще теряет.
– Я все-таки попробую открутить его сама, – упрямо повторила Мел и тотчас ободрала до крови очередной палец. – Проклятье!
Вскинув руку ко рту и выпрямившись, она ударилась головой, и вот так: костяшки одной руки во рту, другая рука потирает макушку – начала спускаться по лесенке, но споткнулась о гаечный ключ на полу и потеряла равновесие.
Бо не успел ее подхватить и Мел рухнула прямо в большой чан, наполненный чистящей жидкостью, в которой отмокали разнообразные детали. Это была концентрированная жидкость для промышленного использования. Бросьте в нее центовик, и через две секунды медь засияет как новенькая, а с человека кожу сдерет заживо.
– Господи, Мел! – Бо протянул девушке руку и выдернул из чана. От одежды нужно было избавляться немедленно, и он схватился за язычок «молнии» на комбинезоне, уже насквозь промокшем. В голове вертелась единственная мысль: спасти Мел от ожога, когда последовал ощутимый шлепок по руке.