Егор Захарович укреплял на двери в сенях новую щеколду. Посмотрев на пришедшего Голубева, старик с добродушной усмешкой поинтересовался:
– Кроме смеха, ничего полезного от друзей не получил?
– Так, кое-что, – уклончиво ответил Слава и сразу спросил: – В «Белом доме» Гусяновых новостей нет?
– Молчат Гусяновы. И кобель голоса не подает.
– Значит, кто-то кормит собаку. Иначе она от голода уже завыла бы.
– Пожалуй, ты прав. Раньше Анна Сергеевна три раза в день своего любимца на прогулку выводила. Как взаправдашняя барыня по двору с ним расхаживала. А тут второй день из дома нос не кажет.
– Что бы это значило, Егор Захарович?
– Я старой закваски человек. Угадывать уловки новых дворян не умею. Поэтому воздержусь высказывать предположения.
– Но вы же знаете повадки соседей…
– Никогда раньше с ними такого не было. Стоило лишь стукнуть в ворота – кобель сразу затрубит лаем. И тут же либо Анна Сергеевна, либо сам Семен Максимович из дворца выходил.
Голубев, задумавшись, посмотрел на белокаменный особняк. Осуждающе покачав головою, проговорил:
– Неисповедимы поступки нынешних богачей. Ну, скажите вы мне ради Бога, на кой дьявол возводить в деревне такой роскошный дворец?
– Наверно, деньги некуда девать, – со вздохом ответил Егор Захарович.
Слава тоже вздохнул:
– Вот, жизнь – злодейка. У кого-то денег куры не клюют, а другим и на четушку водки не хватает.
– Тем, кто увлекается четушками, никогда деньжат хватать не будет.
– Говорят, Богдан Куделькин тоже увлекался этим делом?..
– Выпивал, однако не беспробудно.
– За что же тогда его из партии исключили и разжаловали в рядовые трактористы?
– Решения тогдашних партийных руководителей тоже были, как ты говоришь, неисповедимы.
«Не Егор ли Захарович шел вчера в потемках на охоту впереди Кафтанчикова?» – мелькнула у Голубева внезапная мысль и, чтобы проверить свою догадку, он спросил старика:
– Вы, кажется, некурящий? Или иногда покуриваете?
– До Отечественной войны здорово курил. По полному кисету самосада за день осаживал. На фронте бросил дымить.
– Интересно. Другие на войне не только к куреву привыкли, еще и выпивать насобачились. Вы же – наоборот.
– Служба у меня не как у других была. Снайпером всю войну провоевал. Сутками кряду приходилось лежать в укрытии, где не выпьешь и не закуришь. Чтобы не тосковать по самокрутке, наотрез отказался от вредной привычки.
– И сколько на боевом счету фашистов?
Егор Захарович нахмурился: