Однажды ночью я тайком загнал его скотину к нему же на поле и утром снова услышал его гулкий смех.
— Ничего, — говорил он, выгоняя скотину с поля, — этих бедных, бессловесных тварей нельзя винить за то, что они забрели на более тучное пастбище.
У него была собака по кличке Марс, великолепное крупное животное, помесь шотландской борзой и ищейки, сохранившее признаки обеих пород. Марс был его любимцем, и они никогда не расставались. Но я улучил момент, заманил собаку в сторону и скормил ей кусок говядины со стрихнином. Это положительно не произвело ни малейшего впечатления на Джона Клэверхауза. Он смеялся так же весело и часто, как всегда, и лицо его оставалось все таким же луноподобным.
Тогда я поджег его амбар и стога сена. Но на следующее утро (было как рад воскресенье) он появился все такой же веселый и жизнерадостный.
— Куда вы идете? — спросил я его, когда он вышел на перекресток.
— Ловить форель, — сказал он, и лицо его сияло, как полная луна. — Обожаю форель.
Ну где вы найдете второго такого невозможного человека! Погиб весь его урожай, хранившийся в стогах и в амбаре. Я знал, что он был не застрахован. И все же, несмотря на то, что ему грозил голод и суровая зима, Клэверхауз весело отправился на поиски мест, где водилось много форели, только потому, что он «обожал» ее! Если бы он чуть-чуть нахмурил брови или его тупая физиономия стала серьезной, вытянулась и хоть немного потеряла сходство с луной, или если бы он на секунду перестал улыбаться, я уверен, я мог бы простить ему то, что он существует. Но нет, попав в беду, он сиял, как никогда.
Я оскорбил его. Он, улыбаясь, удивленно поглядел на меня.
— Драться с вами? Зачем? — медленно проговорил он. И затем рассмеялся. — Смешной человек! Хо-хо! Уморил! Хи-хи-хи! Ох-хо-хо-хо!
Ну что вы будете делать? Это было выше моих сил. Как я ненавидел его! И потом эта фамилия — Клэверхауз! Что это за фамилия! Что за нелепость? Клэверхауз! Боже милостивый, почему Клэверхауз? Вновь и вновь я задавал себе этот вопрос. Я ничего не имею против фамилии Смит или Браун, или там Джонс… но Клэверхауз! Судите сами. Повторяйте про себя… Клэверхауз! Вы только прислушайтесь, как она смешно звучит… Клэверхауз! Должен ли жить человек с таким именем, спрашиваю я вас? «Нет», — скажете вы. «Нет», — сказал я.
Но сначала я подумал о его закладной. Я знал, что после пожара он не сможет выплатить долг. И тогда я нашел хитрого, не болтливого и прижимистого ростовщика и оформил передачу ему закладной. Я оставался в тени, но через своего агента добился лишения права отсрочки платежа, и Джону Клэверхаузу было дано несколько дней (не больше, поверьте мне, чем разрешено по закону) на то, чтобы вывезти пожитки из дома. Тут я вышел посмотреть, как он воспримет это, ведь он прожил здесь лет двадцать. Но когда он увидел меня, его круглые глаза блестели, а лицо сияло, как полная луна в ясную погоду.