Свой «штаер» я сменил на АК-9, решив, что бесшумный автомат, всяко лучше будет, тем более, калибры у обоих образцов оружия почти не отличались. Да и привычный «калаш» казался удобнее и роднее, что ли. Ещё один плюс в обмене — боеприпасы. На австрийский (если это австрийский, конечно) ствол, патронов у Прапора, заведующего складом, не было, а вот российской девятки, просто завались.
От предложения получить в счёт награды из трофеев маску внешников с запасом фильтров, сначала попытался отбрыкаться, не понимая, зачем нужна мне эта штука с моим бесконечным здоровьем и лютой регенерацией. Но, после того как Прапор напомнил об очень интересных местах, таких, как радиоактивные кластеры с тварями, у которых потроха ценились в два-три раза дороже обычных, тут же попросил две и расходников к ним побольше. Обычной марлевой повязке не доверял, грызли меня сомнения в её эффективности, а вот продукция внешников, заботящихся о своём здоровье, была достойна уважения.
Янычары от боя получили гору добра — оружие, экипировку, боеприпасы, бронетехнику и многое другое. Но и потеряли они немало: сразу три бойца, навсегда выбыли из списков отряда. Двое миномётчиков, которых сожрала подстреленная мной тварь, и один из гранатомётчиков, попавший под очередь из крупнокалиберного пулемёта в момент, когда выпрямился перед выстрелом.
Погибли два бойца из наёмного состава и столько же получили тяжёлые ранения, оказался ранен один из пулемётного расчёта. Но в целом, учитывая тот разгром, что мы учинили на дороге внешникам — победа была безоговорочной и с сухим счётом. Все свои затраты, Янычар окупил многократно.
И только вернувшись в Орешек, я узнал, почему стронги были так уверены, что свежеперезагрузившийся кластер обязательно посетят внешники. И зачем они столько пустых машин с собой везли для пленных, хотя такого количества иммунных, там быть не должно. Всё дело, в областном роддоме. Из только что родившихся, и нерождённых детей, внешники получали редкие и дорогие препараты. Беременные на последнем месяце, редко двух, имели сильную сопротивляемость вирусу Улья, поэтому могли протянуть неделю, а кто-то и две, прежде чем становились безумными монстрами. Перед этим, обязательно следовал выкидыш.
Вот для них твари из другого мира, которых людьми назвать было нельзя, и приготовили грузовики с клетками внутри.
Когда я это услышал, то не сразу смог поверить. Как такое было вообще возможно? Как можно убивать младенца, ради какого-то лекарства или вырезать плод из матери?
— Улей — страшное место. Здесь все превращаются в монстров, кто-то внешне, кто-то внутренне. Даже маски не спасают от последнего, — с тоской в голосе сообщил мне Прапор. — Я — монстр, и ты таким же станешь.