Корпус общежития, в котором нас поселили, представлял собой отдельное четырёхэтажное здание. На третьем этаже, куда нам приказали заселяться, тянулся длинный коридор. Жилые комнаты в нём располагались по обе стороны и тянулись до самого конца в шахматном порядке.
Внутренняя обстановка общежития существенно отличалась от внешнего вида главного здания. Было такое ощущение, что косметический ремонт там не производился лет двадцать. На линолеуме были латки, двери в некоторых комнатах были трухлявыми, с огромными щелями между стыками. Но были несколько дверей из нового дерева, они были покрыты жёлтым лаком, и на них висели таблички: «Старший по этажу», «Командир учебной роты», «Завхоз».
Мы с Павлом зашли во вторую от входа комнату. В ней никого не было и поэтому Павел, бросив сумку на кровать, сказал:
– Занимаем.
Комната была оклеена светлыми обоями, около стен стояли две пары двухъярусных кроватей, а перед окном находились две тумбочки для личных вещей, использовавшихся как стол. Осматривая кровати и прохаживаясь по комнате, я никак не мог определиться с выбором места для сна. Вдруг, в отварившуюся с треском дверь, заскочил высокий парень, и, не говоря ни слова, пробежав к окну, кинул свою сумку на кровать передо мной. Затем он также бесцеремонно стал осматривать содержимое ящиков одной из тумбочек. Через мгновенье в комнату вошёл парень, оказывавший медицинскую помощь раненым в автобусе. Кинув свою сумку на нижнюю кровать, которая была ближе к окну, он развернулся к нам.
– Шершень, – сказал я, протягивая ему руку.
– Куба, – ответил он, и, кивнув Павлу, резко развернувшись к своей кровати, пристально уставился на высокого парня.
Долговязый, укладывая свои вещи на верхний ярус, взял в руки тазик, предназначенный для мытья полов, лежавший на его кровати, и молча сунул его под кровать, на которую бросил свою сумку Куба.
– Ты что сделал? – с ненавистью прошипел Куба.
– Ничего я не делал, – невозмутимо ответил тот.
– Ты, зачем мне таз под кровать сунул? Ты, что меня подловить хочешь?
– Никого я не хотел ловить, я просто тазик со своей кровати убрал!
– А почему под мою кровать? А ну, убирай его! – сказал Куба голосом, переходившим в хрип.
– А куда я его уберу? – возразил долговязый.
Наблюдая за назревавшим конфликтом, я, взяв в руки таз, протянул его долговязому.
– Ну, что ты обостряешь, брось его в угол возле двери, а лучше отнеси в умывальник…
Долговязый, взяв у меня таз что-то бормоча себе под нос, направился к выходу. Павел, стоявший посередине комнаты, широко улыбался.
– На алкаша похож, видно от водки у него совсем мозгов не стало, весело нам с ним будет, – сказал Павел.