Он делал пометки и ответил на несколько вопросов, после чего протянул дяде Джозефу пачку листов.
– Здесь вы увидите пример каждого портрета и цену. Можете написать мне в любое время, если у вас возникнут дополнительные вопросы. Мне нужно будет, чтобы вы приезжали для позирования не более шести раз. Все зависит от композиции, которую вы изберете. Я могу писать тут или в Бате. Как вам будет удобно.
Наступила тишина. В этот момент Анне очень захотелось задать вопрос о картине на мольберте, но она испугалась, что это может быть невежливо. К счастью, дядя Джозеф, казалось, не обращал внимания на подобные мелочи.
– Можно взглянуть на вашу последнюю работу? – спросил он.
Мистер Гейнсборо заколебался, но потом подошел к мольберту и резко сбросил ткань с картины.
– Как видите, работа еще не окончена, – сказал он.
Это был портрет симпатичного джентльмена в темно-розовом шелковом сюртуке, написанный почти в полный рост. Мужчина опирался о скалу, а фоном картины служил классический пейзаж. Джентльмен был изображен прекрасно, однако внимание Анны приковали к себе листва на переднем плане и плющ, оплетающий скалу.
– Это так чудесно, сэр, – тихо сказала она. – Я всегда очень высоко ценила ваши портреты. Но должна признать, больше всего восхищаюсь тем, как вы изображаете пейзажи и природу.
Мистер Гейнсборо, который до этого вел себя довольно скованно, в тот момент немного оживился.
– Я рад слышать это, мадам, потому что с большим удовольствием пишу именно пейзажи. Когда рисую природу, я отдыхаю от изображения человеческих лиц и форм.
– Однако у этого мужчины очень красивое лицо. Могу я спросить, кто это? – поинтересовался Джозеф.
– Это Джошуа Григби, адвокат из Грейз-Инн, – ответил Гейнсборо. – Его семья из моего любимого графства Суффолк, где мне привили любовь к пейзажам и природе.
– Вы из Суффолка! – воскликнула Сара. – Моя племянница тоже приехала оттуда не так давно.
– Из небольшой деревни неподалеку от Халесворта, – добавила Анна. – Я также полюбила рисование, изображая природу родного края.
– А я из Ипсуича[42], хотя родился на юге, в Садбери[43]. Вы тоже художник? Какое чудесное совпадение!
– Едва ли можно назвать меня художником, сэр, – ответила она, краснея. – Просто я люблю рисовать карандашами и красками.
– И вы должны это делать как можно чаще. – Гейнсборо задумался. – Можно научиться разным техникам, наблюдая за работой других художников, но ваши собственные глаза и руки являются самыми важными учителями. Ничто не заменит наблюдение и постоянную практику.
Анна хотела еще пообщаться с ним, но тетя Сара начала ерзать на стуле рядом с племянницей.