В конце концов нашелся один ирландец, утверждавший, что Ги к этой истории не имеет никакого отношения, поскольку он лично видел его в «Дельфине» в то время, когда происходили беспорядки. Ирландец даже согласился дать показания в пользу Ги, но, когда месье Лаваль привел адвоката, чтобы поговорить с ним, он исчез, прихватив с собой жену и детей, и больше его никогда не видели.
Проходили недели, и при каждом посещении Анри тюрьмы друг казался ему все более худым и несчастным. Наконец они узнали, что слушание по его делу назначили на январь.
Им не оставалось ничего другого, как только ждать.
* * *
Ночи стали длиннее, похолодало, и редкие снегопады омрачали небеса. Анри услышал, как повариха и Мариетта обсуждают приготовления к Рождеству, гадая, сколько будет стоить целый гусь. В конце концов они пришли к выводу, что это будет слишком дорого.
– Все равно половину тушки занимает жир, – пробормотала повариха.
Вместо гуся решено было приготовить телятину. Они целое утро просидели на кухне, готовя большой сливовый пирог, щедро сдобренный бренди с таким расчетом, чтобы он не испортился до Крещения.
Анри очень любил пору, когда проводились банкеты, собирались друзья, а дом украшался зелеными ветками и листьями, собранными на полях возле Бетнал-Грин. В это время года юноша обычно чувствовал, что Англия действительно стала для него родиной, страной, где он и его братья-протестанты не должны бояться преследований за собственную веру и где он находится в окружении своей новой семьи.
Но в этом году у Анри не было желания праздновать. Каждый вечер, пытаясь заснуть, он представлял себе несчастного Ги в холодной камере и толпу черни, требующую крови осужденного. Даже в такой, на первый взгляд, мирной стране, как Англия, были силы, которых ему стоило бояться.
У него получалось отогнать горькие мысли только с помощью тяжелого труда. Он много времени уделял своей выпускной композиции. Боясь собственных мыслей, Анри ночами трудился, переводя эскиз Анны на графленую бумагу, а потом разрабатывая сложную расстановку ремешков станка и диапазон цветов для нитей. Композиция была настолько замысловатой, что ему несколько раз пришлось начинать сначала. Наконец он смог приступить к ткачеству с твердой уверенностью, что готовый продукт прекрасно отразит мастерство Анны.
Анри обожал момент, когда челнок делает первый проход по основе и начинают появляться первые несколько дюймов материи с линиями рисунка. Работа шла очень медленно, потому что рисунок требовал частых смен подножек станка и челноков. Его помощник, сонный и медлительный из-за холода, нередко допускал ошибки, дергая не за те ремешки в неправильном порядке.