– Пойдем, мы будем молиться за их души, – послышался мягкий голос, показавшийся Анри знакомым.
– Не надо тратить время на молитвы, – крикнул он, выпрямившись и обведя безумным взглядом коридор. – Как это поможет Ги?
Больше всего Анри хотелось увидеть друга, сказать ему, что все будет хорошо, что приговор отменят. Он побежал по улице к тюрьме, которая находилась неподалеку, но большие деревянные двери были заперты, и сколько он ни стучал, никто ему не открыл.
– Ради всего святого, откройте! – крикнул он. – Позвольте мне взглянуть на него.
Наконец в двери открылось маленькое зарешеченное окошко.
– Мы закрыты. Я арестую тебя, если не уйдешь, – прорычал стражник.
– Я хочу увидеть Ги Леметра.
– Отвали, капустная голова.
– Впусти меня, я сказал!
– Сейчас пущу. И ты останешься здесь.
Окошко закрылось.
Возле тюрьмы собралось несколько сотен мужчин и женщин, которые громко требовали освободить осужденных на смерть. Анри присоединился к ним и тоже начал кричать. Толпа, ставшая единым целым, громко скандировала:
– Освободите троих из «Дельфина»!
На какое-то время Анри показалось, что это может сработать, им удастся изменить судьбу Ги.
Но так продолжалось недолго. Вскоре ворота открылись, и к протестующим вышли десять солдат, которые тут же выстрелили в воздух из пистолетов. После этого они перезарядили оружие и направили стволы на толпу. Анри двинулся вперед, не сводя взгляда с дула ближайшего пистолета, и начал кричать:
– Убейте меня тоже! Ну, давайте, я тоже не виноват, как мой друг!
Стражники снова выстрелили, на сей раз по толпе. Оглушенный и сбитый с толку, Анри кинулся на землю, уверенный, что его ранили. Но он не чувствовал боли. Крики затихли, и спустя несколько секунд люди бросились врассыпную. Он услышал, как кто-то завыл от боли. В этот момент кто-то потянул юношу за ногу прочь от ворот. Обернувшись, Анри узнал работников, с которыми был немного знаком по «Дельфину». Они потащили его по Ньюгейт-Стрит мимо собора Святого Павла, потом по улице Бишопсгейт в сторону Спиталфилдс.
На улицах было неспокойно. Группы молодых людей размахивали факелами и палками, другие собирались на перекрестках и шептались о чем-то.
– Не переживай, – сказали ему его новые знакомые. – Мы освободим всех троих. Устроим такой бунт, что стражники не смогут ничего сделать.
Анри побывал в нескольких пивных, где осушал каждую кружку пива, которую ему предлагали, пытаясь отогнать воспоминания о перекошенном от страха лице Ги. Везде обсуждали приговор и призывали освободить осужденных силой. Эти люди вдруг объявили себя друзьями Валлина и Дойла, уверяя Анри, что они не позволят Ги умереть.