– Не знаю, предчувствие, наверное, – улыбнулся я. – А что, имя Даниил тебе не нравится? У тебя есть другие варианты?
– Честно говоря, пока как-то над этим не думала.
– Ну, тогда давай договоримся, что если сын у нас будет – то Даниил. А если дочка – сама выбирай имя. Хоть Пелагеей назови, – добавил я, вспомнив неожиданно пришедшую на память певицу из будущего.
– Ага, счас, чтоб мою дочку потом дразнили? Мы уж что-нибудь попроще сообразим… И вообще, ты мне зубы не заговаривай, а дуй в булочную. Деньги-то возьми, горе луковое. Ох, и за что я тебя полюбила, растяпу такого? Не иначе, приворожил.
Глупая улыбка никак не хотела сползать с моего лица. Рот, растянувшийся от уха до уха, когда я в типографии взял в руки свежеотпечатанный экземпляр «Крепости на Суре», в таком положении и оставался вот уже несколько минут. Пусть не твёрдый переплёт, и иллюстрации чёрно-белые, но ведь это ПЕРВАЯ книга, написанная мной, а не передранная с «ридера».
Других книг, правда, ещё и не было, меня до сих пор пока печатали журналы. Сначала «Юность», в которой следом за «Печальным детективом» недавно вышла повесть «Знак беды», а на днях в журнале «Вокруг света» опубликовали первую часть романа «Марсианин». Просили сократить хотя бы на три-четыре авторских листа, чтобы всё произведение втиснуть в два номера, но тут уж я упёрся. В итоге роман выйдет в трёх номерах. При этом ещё и мелким шрифтом, за счёт чего сэкономили немало места. Но меня не покидала уверенность, что и в виде книги «Марсианин» появится рано или поздно.
А пока я с наслаждением вдыхал запах типографской краски, перелистывал страницы, проверяя надёжность склейки корешков. Жаль, что непрошитая, ну так не всё сразу. Может, доживу и до переиздания, а там, глядишь, напечатают и в твёрдом переплете, и с прошивкой, и в цвете…
– Ну как, нравится? Вижу, что нравится.
Фёдор Велимирович Глазунов, державший в руках точно такую же книгу, тоже не мог сдержать улыбки. Именно он с подачи Николая Афанасьевича пробил издание моей повести через облпотребсоюз тиражом в 3 тысячи экземпляров. У Глазунова были ещё какие-то свои подходы к директору типографии «Пензенская правда», но о подробностях он предпочитал не распространяться. Я только знал, что типография специализируется отнюдь не на книгах, хотя технологический процесс уже давно апробирован, линия имеется, но раньше всё как-то обходились максимум брошюрками.
– Две тысячи пустим в реализацию через киоски «Союзпечати», остальное пойдёт в библиотеки, в том числе школьные и институтские, ну и, кому надо, тоже вручим по книжке, – тем временем рассуждал Фёдор Велимирович. – Ермину можно парочку подарить, Щербакову, опять же…