Прочитал бронзовую табличку на двери:
Начальник РОВД Ленинского района г. Пензы
Подполковник милиции
МИТРОФАНОВ ЕВГЕНИЙ МИРОНОВИЧ
За дверью оказалась приёмная, где секретарша что-то печатала на машинке. Увидев меня, поинтересовалась, по какому я делу, поднялась, приняла повестку и после лёгкого стука приоткрыла дверь кабинета.
– Товарищ подполковник, к вам Губернский… Да, у него повестка на десять утра… Входите, Сергей Андреевич.
Протиснувшись мимо секретарши, которая тут же захлопнула за мной дверь, я оказался в наполненном табачным дымом кабинете. Что и немудрено, поскольку коренастый мужчина в возрасте за пятьдесят с двумя крупными звёздочками на погонах дымил папиросиной, словно паровоз, а в пепельнице громоздилась гора окурков. Это ж сколько он за утро успел выкурить?!
– Здравствуйте, присаживайтесь, – откашлявшись, приветствовал меня начальник РОВД и извлёк из сейфа папочку, а из неё, в свою очередь, те самые два листочка, в которые позавчера участковый записывал мой рассказ. – Значит, вы тот самый Губернский, который память потерял? А теперь работает грузчиком в овощном и романы пишет? О-о-очень интересно. Ну-ка, давайте рассказывайте, Сергей Андреевич, вашу загадочную историю. Бумага – это одно, а рассказ от первого лица, понимаете ли, совсем другое. Кстати, курите? Нет? Правильно, а я вот никак не брошу… Ну, так что с вами приключилось?
Пришлось ещё раз излагать выдуманную историю, пытаясь изобразить всё как можно правдивее. Хорошо, что здесь не в ходу детектор лжи, а то ведь легко провалил бы допрос с его применением. Митрофанов слушал внимательно, даже забыл о своей папиросе, которая сама собой дотлела у него во рту.
– Да-а-а… Это вам ещё повезло, что женщина такая попалась, пригрела. А чего ж сразу в милицию не обратились? Испугались? Не милицию нужно бояться, а тех, кого она ловит. Милиция защищает советских граждан днём и ночью. Наша служба, как поётся, и опасна и трудна. Так вот что: сейчас пройдёте с криминалистом, он ваше фото сделает. Размножим и разошлём, в первую очередь по области. И дам направление к хорошему своему знакомому, доктору медицинских наук Льву Моисеевичу Томскому. Уж если и он окажется бессилен, тогда больше никто вам не поможет. Не в Москву же вас отправлять, в Сербского, в самом деле.
Подняв трубку телефона внутренней связи, Митрофанов вызвал криминалиста. Через несколько минут в кабинете появился сутулый человек неопределённого возраста, в очках с роговой оправой.
– Пётр Сергеевич, будь другом, сделай, пожалуйста, фото человека, надо будет разослать по всем районным РОВД как Пензы, так и области, пусть у себя на стендах развесят. И по другим регионам тоже отправим. А то, вишь, товарищ память потерял, не помнит, кто он и откуда, может, таким способом кто-то его и опознает. И это… пальчики откатай заодно. Такая уж процедура, гражданин Губернский, ничего не попишешь. Мало ли, вдруг за вами всё-таки что-то числится… Да-да, есть соответствующая инструкция, которой предписывается проводить дактилоскопию, фотографирование и проверять по всесоюзной картотеке судимых. Процесс может занять до полугода. На этот период мы вам выдадим справку с вашей фотографией, будет пока вместо паспорта. Если ваша биография чиста или концов вообще не найдут, то тогда получите и паспорт, и трудовую книжку. Вы же ведь пока так и будете в овощном на разгрузке трудиться? Ну вот, а то, поймите сами, в Советском Союзе безработных нет. В общем, Сергеич, как всё сделаешь, верни человека обратно, мне ещё нужно ему в повестке расписаться, а то не выпустят.