Я кое-как очистил одну из них, и оказалось, что это отлитая из бронзы миниатюрная маска то ли какого-то божества, то ли животного. Моих исторических знаний не хватило, чтобы верно идентифицировать эту маску. Ну ничего страшного, найдутся, дай бог, специалисты по этому вопросу. Оставлять себе находки я пока не планировал. Навару с них никакого, а мороки полно. Легче отнести в краеведческий музей, пусть там умники разбираются. Но открытие буртасского поселения я всё же припишу себе, простите уж Христа ради, Геннадий Николаевич.
Я провозился ещё с час, пока стрелка на циферблате «Командирских», подаренных мне Валей, не подползла к 3 часам дня. Последний автобус из Золотарёвки в Пензу уходит в четыре, поэтому нужно поторопиться, если я не хочу топать почти тридцать километров на своих двоих. Ещё не факт, что удастся добраться автостопом.
Быстро собрал находки в рюкзак, который резко потяжелел килограммов на семь-восемь, закинул его на плечи, схватил лопату и двинулся обратно. На автобус я успел, заплатил за проезд 12 копеек и устроился в углу, поставив рюкзак с лопатой между ног. Вполне мог сойти за дачника, наверняка так многие пассажиры и подумали, когда я остановил автобус на трассе в нескольких километрах от Золотарёвки.
В понедельник прямо с утра я направился в краеведческий музей, к директору Александру Васильевичу Сергееву.
«Надо же, – подумал, – имя и отчество точно как у Тюстина. Может, и нужно было к Тюстину идти?»
Но Сергеев, когда я вывалил на стол перед ним свои находки, тут же принялся названивать домой своему сотруднику, специалисту по археологии Сурского края Михаилу Полесских. Память тут же выдала, что именно он ещё до Белорыбкина пытался что-то найти как раз в районе Золотарёвки, но почему-то открытие городища больше связывают с именем Геннадия Николаевича.
– Михаил Романович сейчас раскапывает древнее поселение в Ахунах, – слушая длинные гудки, пояснил Сергеев. – Надеюсь, ещё не успел укатить к своим студентам. Они там вообще решили палаточный лагерь разбить. А Полесских человек уже немолодой, возраст к семидесяти приближается, ему ночевать в палатке как-то уже не с руки… Алё, Михаил Романович, доброе утро! Да, я это… Тут у меня молодой человек в кабинете, только что целый рюкзак притащил с археологическими находками. Может, подъедете посмотрите сами? Через сколько? Двадцать минут? Хорошо, ждём.
Михаил Полесских оказался загорелым, не по годам бодрым стариком. Ворвавшись в кабинет директора, он буквально мимоходом пожал руку мне и Сергееву и тут же кинулся к разложенным на столе артефактам.