Несмотря на то, что Куданова назвала Зотову несколько фамилий, причастных к заговору против Андропова, — эта информация практически была равна нулю. Во-первых, обладатели этих фамилий были настолько высокопоставленными чиновниками советской партократии, что предъявление им обвинение со слов Веры Александровны, которая уже полтора месяца официально числилась в покойницах, являлось делом заранее обреченным. Во-вторых, не было доказательств и того, что в ялтинской лаборатории действительно была Куданова. Единственной уликой могла стать магнитофонная кассета, которую Зотов оставил включенной на подстанции перед тем, как идти на свой последний сеанс оздоровительного гипноза. Но кассета исчезла как и сама Куданова. При раскопках лаборатории среди мертвых женщины не нашли, что окончательно ставило под сомнение ее существование.
Еще одна сложность заключалась в том, что очень трудно было найти документальные свидетельства против чиновников и партократов. Все тайные сговоры, если и проводились, то с глазу на глаз, если документы и имелись, то о них знал только сам хозяин.
83-й год не был 37-м и, несмотря на обвинения Андропова в сталинизме, законность соблюдалась как никогда строго. В противном случае большая часть ЦК была бы расстреляна на первом же заседании.
Несмотря на все трудности, группа Корнеева усиленно разрабатывала направления, подсказанные Кудановой. Понемногу начали раскручиваться и грузинское направление с отцом республиканской коррупции Шебуладзе, и азербайджанское направление с могущественным хозяином местной мафии Хакимовым. И тот, и другой считались верными соратниками Андропова. И тот. и другой еще до прихода Юрия Владимировича к власти устроили в своих республиках поистине грандиозную бойню коррумпированным элементам и мафиозным структурам. Но в действительности это была лишь смена власти. Вместо одного хозяина преступного мира пришел другой — более жестокий, алчный и изощренный. И Шебуладзе, и Хакимов лишний раз доказали аксиому, что самыми коварными и опасными врагами оказываются самые близкие друзья и соратники. Вся наша советская история — сплошное тому подтверждение. Конечно, это не означает, что они участвовали в заговоре. Но у них были свои проблемы с законом, и порою бездействие оказывается хуже, нежели прямая
Чем дальше Корнеев и Зотов раскручивали заговор, тем больше убеждались в том, что Андропов обречен. И дело было не в слабости и в общем-то плачевном ходе расследования, а в самой атмосфере "верхнего эшелона", просто физически отторгающей андроповские реформы. Юрий Владимирович опоздал на 20 лет, а это немалый срок для формации вершителей. Но Корнеев и Зотов были не только офицерами, принявшими присягу на верность, но и действительно людьми чести, имеющими обостренное чувство долга. А потому они продолжали работать с удвоенной энергией. Было выявлено два телефонных аппарата, где уже успели установить "Фантомы". Были тщательно проверены личные вещи и предметы: первой необходимости Генсека. И опять же из всего этого огромного количества вещей обнаружили несколько предметов с распыленным на них "Немо". По заключению специалистов сила воздействия была слишком мала, чтобы причинить вред в столь короткий промежуток времени. Скорее всего, заговорщики побоялись ставить усиленный слой, руководствуясь принципом — лучше медленно, но верно, чем быстро и рискованно. Тем не менее воздействия начались, подталкивая Юрия Владимировича все ближе к гробовой доске.