— Я не ошибся. Елена Николаевна действительно погибла в 84-м.
— Да, но…
— Имей терпение, сержант, — Дмитрий Николаевич вздохнул и положил руку мне на плечо. — Об этом я расскажу тебе в нашу следующую встречу. Мне пора на поезд.
Я машинально провел рукой по карманам, но вспомнив, что не на работе, спросил:
— У вас есть ручка? Запишите мой домашний телефон и адрес. Как только будете в Ленинграде, обязательно позвоните.
Он достал записную книжку.
— Обещаю, если доживу.
— Ну-ну, товарищ майор, это не мужской разговор.
Он усмехнулся:
— Все мы ходим под Богом… и под господином.
Я внимательно посмотрел на Зотова. Он отвернулся и махнул рукой официанту. Расплатившись, мы вышли на улицу.
— Я провожу вас?
— Недолго.
Мы направились к Невскому проспекту. Зотов закурил и мрачно произнес:
— То, что сейчас происходит, было запрограммировано Андроповым еще в 83-м году.
Я удивленно посмотрел на майора.
— Простите, но вы же сами только что пели ему дифирамбы. Исходя из ваших слов, не уйди Андропов преждевременно из жизни, афганская война закончилась бы на шесть лет раньше, и согласитесь, что для войны это немалый срок. Насколько меньше было бы калек от ранений, от наркотиков, человеческих смертей, не говоря уже об экономическом положении. Продержись Андропов у власти хотя бы лет пять — не было бы сейчас "второго Афганистана", разгула коррупции, открытого бандитизма и испохабленной демократии.
Майор криво усмехнулся:
— Не все так просто, и не делай поспешных выводов. Не забудь, что у человека две руки и в то время, когда одна дает, другая может забрать.
Майор явно испытывал меня на сообразительность, но в ту я не оправдал его надежды. Меня понесло
и, широко размахивая руками, я почти кричал на всю улицу:
— Горбачев с легкой руки Запада объявил "перестройку" с последующей гласностью и демократией. Но без твердой руки, я не имею в виду сталинскую руку, а подразумеваю четкий закон для всех, его беспрекословное выполнение и жесткий контроль, так вот, без этой "твердой руки" демократия превращается в порнографию.
— На это и было рассчитано.
Я опять не понял майора и продолжил свою мысль:
— Не исключено, что проживи Юрий Владимирович еще лет пять — наша страна стала бы действительно самой могучей державой не только на бумаге с ее брежневскими приписками и открытым горбачевским враньем, но и на деле.
— Это ошибочное мнение, и очень многие в него верят. Да, Андропов был исключительной личностью, и именно поэтому он понимал, что доставшаяся ему в наследство система обречена, что при всем своем уме и мощи, он не сможет вытянуть ее за уши из пропасти. Именно поэтому он начал претворять в жизнь свой план "Тайфун", который затем продолжили его соратники.