Капитан госбезопасности. Линия Маннергейма (Логачев) - страница 66
Никто из девятнадцати уже не верил, что к ним пробьются свои. Наверняка, свои уже внесли 76 батальон в список переставших существовать подразделений, а его бойцов — в списки погибших. На них уже готовы, а, может, уже и отосланы похоронки. Они и сам не считали себя живыми. Они просто не сдавались.
Их рация, по которой они просили прислать помощь, сгорела вместе с домом еще тогда, когда батальон насчитывал пятьдесят человек. В одной из ночных вылазок белофиннам удалось оттеснить их с позиций на одном из флангов и забросать крайний дом бутылками с зажигательной смесью. Атаку отбили, заставили врагов отползти в свой лес, но бой унес жизни десяти красноармейцев, пятнадцать было ранено.
Они перестали считать дни, проведенные среди четырех домов, окруженные лесом и атакующими из него финнами. Все девятнадцать мучились от куриной слепоты. Наверное, она началась от голода. Жрать уже давно было нечего. Из-за этой проклятой куриной слепоты они подпускали финнов ночью вплотную. Стрелять приходилось на вспышки или на звук.
Финны действовали просто, не рискуя. Днем они обычно не лезли. Работали снайперами из леса. А каждую ночь предпринимали попытку покончить с батальоном. Подползали, забрасывали гранатами и пробовали отвоевать хоть какую-то часть деревни. Короткие стычки проходил среди мертвых, засыпанных снегом, обгоревших танков и машин, окружавших дома и стоявших между домами. Истратив гранаты и встретив сопротивление, финны, недолго думая, отступали. Они, люди обстоятельные, неторопливые, не спешили. Зачем сегодня схлестываться в смертельной рукопашной схватке, когда завтра у русских начнутся голодные обмороки, закончатся последние патроны, еще один раненый умрет, еще кто-то обморозится. Надо набраться терпения.
Финская пропагандистская листовка
Но в то, что русские могут сдаться, финны не верили. Потому что сами с начала войны делали все, чтобы отбить у русских охоту сдаваться. Правда, не ради этого, а чтобы запугать, лишить твердости духа бойцов Красной Армии финны уродовали трупы тех русских, кто попадал им в руки и кого они убивали. Действительно, леденили, наводили ужас обезображенные тела убитых, которые обычно подвешивали за ноги к веткам деревьев: с отрезанными ушами, носами, половыми органами, без рук или обезглавленные. Но красноармейцы усвоили и то, что пленных финны в живых не оставляют…
Капитан Шепелев и красноармеец Попов вернулись в десять тридцать утра. На их лицах можно было прочитать разве что смертельную усталость. Сначала были сняты масхалаты (уже финские, старшина позаимствовал у шюцкоровцев их белые куртки и штаны, сделанные из более прочной ткани, чем наши балахоны, и, в отличие от наших, надежно защищающие от ветра). Туда же на печь отправились полушубки, ушанки и перчатки. Потом командир тяжело опустился на стул в торце стола. Вокруг командира собрались бойцы его отряда. Подошел хозяин хутора с короткой трубкой в зубах, присел на край длинной лавки у стола.