Лицо Нанни моментально просветлело, стоило ей услышать фамилию Гибсон, и, удостоверившись, что Молли действительно дочка «доктора», она согласилась выполнить просьбу миссис Киркпатрик с куда большей готовностью, чем ей обычно было свойственно.
Молли была послушной девочкой и очень любила детей. Поэтому в детской она быстро подружилась с маленькими леди, как ей и было велено, и даже сумела оказаться полезной миссис Дайсон, играя в кубики с самой младшей из них, пока ее братья и сестры наряжались в кружева, муслин, бархат и широкие блестящие ленты.
– Итак, мисс, – сказала миссис Дайсон, когда ее собственные подопечные были готовы, – что я могу для вас сделать? У вас ведь нет с собой другого платья, не правда ли?
Да, действительно, другого платья у нее не было, а даже если бы и было, то едва ли оно было бы лучше ее нынешнего, пошитого из плотного белого канифаса. Поэтому ей оставалось лишь ополоснуть лицо, вымыть руки и позволить нянечке расчесать и надушить свои волосы. Молли подумала, что предпочла бы провести всю ночь в парке и заснуть под чудесным раскидистым кедром, чем пройти неизвестное, но наверняка тяжелое испытание под названием «сойти к десерту», что и нянечки, и дети явно полагали главным событием дня. В конце концов лакей передал приглашение, и миссис Дайсон в шуршащем атласном платье, выстроив своих подопечных, направилась вместе с ними к дверям столовой.
Вокруг накрытого стола в ярко освещенной комнате уже сидела большая компания мужчин и женщин. Каждый из разодетой детворы бросился к своей мамочке, или тете, или иному родственнику, и только одной Молли подойти было не к кому.
– Кто эта высокая девочка в плотном белом платье? Полагаю, это же не одна из дочерей миледи?
Дама, к которой и был обращен этот вопрос, поднесла к глазам лорнет, окинула Молли взглядом с головы до ног и тут же опустила его.
– Француженка, как мне представляется. По-моему, леди Куксхейвен намеревалась пригласить к себе француженку-гувернантку, дабы она занялась воспитанием ее маленьких дочек, чтобы они с раннего детства овладели языком. Бедняжка, она выглядит совершенно потерянной!
С этими словами она поманила Молли к себе. Девочка бросилась к ней, ища защиты, но, когда леди обратилась к ней по-французски, она жарко покраснела и смущенно ответила:
– Я не говорю по-французски. Меня зовут Молли Гибсон, мадам.
– Молли Гибсон! – громко сказала леди, словно подобного объяснения ей было явно недостаточно.
Лорд Камнор услышал и слова, и тон, которым они были произнесены.
– Ого! – воскликнул он. – Так ты – та самая маленькая девочка, которая спала в моей кровати?