– С «госпожой Жирафой»… плохо? – тихо спросил Картал.
Кёсем вздохнула. Он впервые заговорил с тех пор, как она час назад беззвучной тенью проскользнула сюда, – и вот спросил не о ней.
Хотя им сейчас, друг для друга, слова были не нужны. Она ведь тоже ни слова не произнесла.
А «госпожа Жирафа» – это подростковое прозвище Хадидже. Той, которая потом, взойдя на ложе будущего султана, стала Махфируз. Но прежде, когда султан был еще шахзаде, окруженным толпой друзей и младших братьев, она ростом превосходила их всех, не только девчонок, включая будущую Кёсем, но даже мальчишек. Включая братьев Крылатых, тогда четырнадцатилетних.
– А Башар разве не рассказала тебе?
– Нет. Ничего она мне не сказала. Вернулась от Хадидже – вижу, глаза у нее на мокром месте… я и не стал расспрашивать. Сама знаешь, Башар до слез довести ох как не просто!
– Знаю, – снова вздохнула Кёсем. – А с Хадидже… ну, я надеюсь, этот твой лекарь что-то подскажет. Но его к ней сумею провести не раньше чем завтра.
– А мне сумеешь встречу устроить?
– Да, конечно. Если она сможет выйти во внутренний дворик, тогда завтра же, вместе с этим твоим бен Закуто. Если нет, то на следующий день. В ее покои смогу провести только одного, там ведь обязательно должны присутствовать и евнухи, и служанки, иначе даже для нас с ней это сейчас рискованное дело…
– Тогда меня послезавтра, а его первым. Лекарь нужней. Да, вижу, набрал силу дворцовый церемониал…
В темноте было не разглядеть, но Кёсем поняла, что ее возлюбленный невесело усмехнулся.
– Что поделать, – чуть виновато ответила она. – К нынешнему султану, Мустафе, я тебе проход устрою в любое время. Другое дело – узнает ли он тебя… Меня узнаёт не всякий раз, хотя и чаще, чем свою мать Халиме. А к Хадидже, раз уж она на женской половине дворца… Это тебе не пора нашей юности, когда мы – девочки «бабушки Сафие», а вы – друзья наследника престола и его братьев, так что всем нам шайтан не брат.
– Погоди… – Картал приподнялся на локте. – Так она что, может не суметь выйти?!
Похоже, он только сейчас осознал, что это такое, когда о здоровье Хадидже говорят «плохо». Молодым могучим мужчинам нелегко это понять, даже если они, по своим мужским делам, смерть видят часто.
Вместо ответа Кёсем тихо погладила его по плечу. Пальцы ее ощутили шрам: ей был знаком этот рубец, на теле Картала со времени их прошлой встречи не прибавилось ран, но она на мгновение замерла, не в силах думать даже о Хадидже.
Все поняв, Картал молча обнял ее, прижал к себе.
– Странный он, этот ваш лекарь… – произнесла она не так уж и вскоре, сумев наконец успокоить дыхание.