Ирка всё волновалась – боялась, что Даня проснётся в дороге. Что орать будет. Накупила ему китайских погремушек целую сумку. Таких пластиковых, ярко-зелёных и розовых, у которых ручка мгновенно отлетает от шарика. И еды набрала – печенья, соков, пюрешек.
– Давай я с ним сяду? – предложила я. – А ты впереди поспишь?
– Ты серьёзно? – не поверила она. – Не боишься его?
– Нет, – удивилась я. – А чего его бояться?
– Я боюсь, – призналась она, – я всё время боюсь, что с ним что-нибудь случится. Я просто умираю от страха… И ещё я боюсь, что я только засну, а он проснётся и будет плакать, а я не смогу его успокоить…
– Всё будет хорошо, – заверила её я, – не волнуйся. Соска есть, пюре много.
– Полбагажника, – мрачно встрял Костя.
Он был бледный и небритый, тёр глаза. Данька, видно, не одной Ирке ночью спать не давал.
– Как завяжете с кормлением, можете мне его на ночь оставлять, – сказала я им.
Ирка вытаращила глаза.
– Он же просыпается каждые два часа!
– Знаешь, когда я сидела с Кьяркой, я несколько раз укладывала её на ночь в свою кровать. Я понимаю, что это непедагогично, но иногда…
– Да хоть оба в ванной спите! – воскликнула Ирка. – Правда заберёшь? О… Всю ночь спать… Костя, ты прикинь?
– Такого не бывает, – всё тем же мрачным голосом ответил Костя, но я видела, что он как-то повеселел.
– Ладно, в машину, – скомандовала я, – а то что у вас ребёнок выхлопными газами дышит.
Если честно, я подумала, что с газами переборщила. Скажут ещё, заведи своего и командуй.
Но они почему-то оба послушались, и быстро пристегнули Даньку в автокресле, и усадили меня рядом вместе с ворохом погремушек.
– Данька, – строго сказала я голубоглазому племяннику, который начал, конечно, кряхтеть и выгибаться, как только его пристегнули, – сейчас будем играть в летучих мышей. Кто первый заснул – тот и выиграл.
Данька удивлённо посмотрел на меня, Костя тронулся, и племянник, ощутив движение, перестал выгибаться, сунул в рот палец и стал смотреть на окно.