Из хаты вышла женщина с рядюжкой на голове. Посмотрела на Сергея, улыбнулась так приветливо, точно давно ждала гостя.
— Вот и к нам дождик загнал мужчину, — сказала она, продолжая улыбаться. — А то живут у нас тут одни птицы да бабы. Ах, какой дождик! Вот полил, насилу успели курей согнать под крышу. Чего же ты стоишь? Заходи в хату. Ой, мамочки, наши куры поплывут! — крикнула она и смело выбежала на дождь.
Окна в хате были открыты. На подоконники, усыпанные свежей травой, летели брызги. Трава лежала не только на подоконниках, но и на глиняном полу, на столе, на лавке, отчего в комнате стоял запах скошенного луга. Дверь в смежную комнату была открыта — там тоже зеленела трава и виднелась высокая кровать, подушки с кружевами, сложенные одна на другую.
«Живут по-степному, в траве», — подумал Сергей, с удовольствием вдыхая резкий запах чабреца.
Вошла хозяйка, сняла на пороге мокрую рядюжку и сказала:
— И куда это пропала Ирина? Промокнет же вся!
Хозяйку звали Марфой Игнатьевной. Она усадила гости на лавку, смахнув рукой траву, стала расспрашивать, кто он и откуда. Узнав, что перед ней сидит сын Тимофеи Тутаринова, всплеснула руками, побежала в сенцы. Оттуда принесла молока, хлеба, из печки вынула чугунок с вареными яйцами и стала угощать гостя.
— Батьку твоего я знаю, — заговорила Марфа, наливая в чашку молоко. — Помню, как-то раз у Гаврилюка на свадьбе гуляли, а ты тогда совсем малышом бегал… Эх, как же быстро дети растут! Полная станица новых людей!.. А мы раньше жили на хуторе Маковском, а когда умер мой муж, — может, знаешь Ивана Любашева? — так мы и переселились сюда, на птичник…
— Чья ферма?
— «Буденного». Птицы много, а жилье для них никуда не годится. Как польет дождик — хоть караул кричи! А жизнь у нас тут хорошая.
— Да! Живете привольно, — сказал Сергей, очищая крупное и еще теплое яйцо. — Кругом зелень, даже и в хате трава.
— Это все Ирина придумывает, кругом травой посыпала. — Марфа оглянулась. — А вот и она! Легкая на помине.
В дверях, опершись плечом о притолоку, стояла девушка. Слабо заплетенные волосы лежали на плечах, спадали на лоб, и с них ручейками стекала вода. Мокрое платье прилипло к телу, четко обрисовывая высокую грудь и всю упругую фигуру девушки. Молча смотрела она на Сергея, улыбаясь одними глазами. В комнате уже было полутемно, и при слабом свете влажные глаза девушки с мокрыми ресницами блестели как-то по-особенному выразительно.
— Иринушка, это наш гость, Сережа Тутаринов, — заговорила Марфа. — Он из армии вернулся, а к нам его дождик загнал.