В просторный двор, покрытый асфальтом, Дорофей влетел бодрой рысью, приветливо улыбнулся дворнику, отворившему ворота, как бы говоря этой улыбкой: «Дедусь! Видал, как умеют ездить устьневинцы?» Он описал тачанкой круг и поднял такой шум, что из коридора выбежала молоденькая, в белом переднике девушка. Дорофей тотчас ее заметил, улыбнулся и ей, даже успел подморгнуть: дескать, чего так смотришь? Мы еще и не такие круги умеем описывать!
Как только тачанка остановилась, Дорофей молодцевато спрыгнул на землю и стал распрягать лошадей, а Сергей пошел к девушке в белом переднике, чтобы узнать у нее, есть ли в таком просторном дворе кран с водой. Поговорив с девушкой, Сергей узнал не только о том, что в Доме колхозника есть и кран и умывальник, а также и о том, что его собеседница не просто девушка в белом переднике, а дежурная, — потому-то и стояла она на пороге вызывающе гордо, как только и могут стоять один лишь дежурные гостиниц, когда у них все номера заняты на год вперед. И выбежала она во двор не ради девического любопытства. Нет, девушка в белом переднике, с нежно-голубыми глазами торопилась предупредить приезжих, что в Доме колхозника «на данный отрезок времени вся наличность коек и номеров занята». Сергей поспешил заверить девушку, что наличность коек и номеров его вовсе не интересует, ибо спать возле тачанки, когда под тобой лежит пахучая трава, куда приятней, чем в душном номере. Тут нежно-голубые глаза вдруг заметили звездочку, блестевшую на груди у приезжего; строгое, неприступное лицо дежурной озарилось приятной улыбкой, глаза сделались еще более нежными и голубыми, а в голосе появились трогательно-ласковые звуки.
— Вы — Герой? — спросила она.
— Гожусь и в герои! А что ж?
После этих слов Сергей так посмотрел на дежурную и так значительно повел своими широкими бровями, что бедная девушка почувствовала какое-то сладкое кружение в голове.
— Герой. А я вам такое наговорила. Но вы не беспокойтесь. У нас есть бронь. Я только позвоню и согласую.
— Кому вы хотите звонить?
— А Маргарите Федоровне.
— Кто такая Маргарита Федоровна?
— Да разве вы не знаете? Ее все знают. А как она обрадуется!
— Чему же, собственно, радоваться?
— Она обожает героев. Вот я позвоню.
— Зачем же звонить? Вовсе не надо звонить.
— Ничего, ничего, — молвила девушка, вся пылая от счастья. — Одну секунду.
Девушка скрылась в коридоре, а Сергей отыскал кран, разделся по пояс и стал умываться. «Надо умыться и сменить рубашку, — рассуждал он, подставляя под струю холодной воды свою крепкую шею. — А то, чего доброго, эта Маргарита Федоровна явится передо мной каким-нибудь важным лицом, а я весь в пыли, как сатана». Такое сравнение Сергею понравилось, ибо уж слишком сильно загрязнился он в дороге, — и в уши и в ноздри набилось столько всякой липкой нечисти, что отмыть ее было не так то просто.