Когда он отвечает с:
— Кайла? — я вдыхаю так резко, что закашливаюсь. — Кайла это ты?
— Да, — удаётся сказать мне. — Я просто...я хотела поговорить с тобой.
— Хорошо, — произносит он своим прекрасным акцентом: глубоким и вкрадчивым. Я закрываю глаза, воображая, как он окутывает меня. — Я так рад, что ты позвонила мне.
— Я тоже, — шепчу я. — Мне жаль, что последний раз я была такой язвой.
— Нет, послушай, — говорит он. — Я заслужил это за то, каким ужасным я был.
— Ты не ужасный.
— О, лапочка, ты же знаешь, я могу быть таким.
— Но это не ты. Не тот ты, которого я знаю и мне следовало быть более чуткой. Я не хотела, чтоб все закончилось так, как закончилось.
— Я знаю, но у тебя не было выбора. Тебе нужно было уехать. — Он делает паузу. — Как...как она?
Я издаю маленький звук.
— Завтра мы отключим ее от системы жизнеобеспечения. В ближайшие сутки я должна выяснить, как попрощаться.
Он тихо стонет.
— Мне очень жаль, любимая моя. Я не могу... если есть что-то, что я могу для тебя сделать, пожалуйста, только скажи. Хотел бы я забрать всю твою боль и унести ее от тебя. Я хотел бы сделать что-нибудь, чтобы помочь тебе пройти через это.
— Я знаю, ты хотел бы. Полагаю, поэтому это ранит ещё больше. Потому что ты мог бы быть здесь. Имею в виду, если бы не регби. Как...как твои игры? — спрашиваю я, пытаясь сменить тему.
— Хорошо, — медленно говорит он. — Пару раз проиграли, чуть больше выиграли. Кайла...только скажи мне, что тебе надо, чтоб я сделал.
Мне надо, чтоб он был здесь. Но я знаю, он не может.
— Ты...ты все ещё любишь меня? — смело спрашиваю я.
Он задыхается, услышав это.
— Я никогда не переставал любить тебя. Пожалуйста. Пожалуйста, поверь. Ты единственная причина, по которой я вижу свет.
Мое сердце расширяется, чувство такое странное и непривычное, учитывая последние события.
— Тогда, пожалуйста, продолжай любить меня. И, если ты не можешь быть здесь, тогда мне нужна твоя любовь. Как бы слащаво это не звучало, мне она необходима. Мне нужна ее сила.
— У тебя она есть. Вся она. Весь я. — он прерывается. — В какой ты больнице? Доктора хорошие, за ней хорошо присматривают?
— Я в UCSF, — говорю я. — И да. Они одни из лучших. Они делают, что могут, и они очень терпеливы. Они хотят для неё лучшего, как и все мы.
— Это хорошо...хорошо, — мягко говорит он. — Это значит, что о ней заботятся лучшие люди. Это все, что ты можешь сделать, Кайла. Ты сделала все, что могла.
— И теперь я должна попрощаться.
— Мне так жаль.
Я едва могу выдохнуть. Поднимаюсь на ноги и смотрю вверх на здания, зная, что проведу уикенд здесь. Я не уйду до самого-самого конца.