} — После тебя. }
}Ты}
Три — это число. Число сторон в треугольнике. Неделимое число. Священное число.
Три.
Трижды три.
Трижды трижды три.
Ты кончиками пальцев касаешься наконечника стрелы. Ты хороший стрелок. Ты знал, что у тебя всё получится.
Но ты не был счастлив, убивая старика. Тебе куда больше по душе долгая игра, аккуратное планирование, тебе нравилось выстраивать домино в ряды и завитушки, пока тебе не останется лишь сбить одно…
Девушка в бассейне.
Пламя пожирает кожу номера два.
Идеально. Изящно. И, бесспорно, куда лучше пронзенного стрелой старика.
Но во всём есть порядок. Есть правила. И всё должно было случиться именно так. Третье января. Стрела. Старик, оказавшийся не в том месте, не в то время.
Ты уже привлек их внимание?
Ты опускаешь наконечник стрелы в карман. В другой жизни, в другом мире троих было бы достаточно. Ты был бы счастлив трём.
Три — это хорошее число.
Но в этой жизни и в этом мире троих слишком мало. Ты не можешь остановиться. И ты не станешь.
Если они ещё не заметили тебя, то очень скоро это случится.
ГЛАВА 7
Я провела большую часть своего детства в мотелях и квартирах, за аренду которых приходилось платить каждую неделю. По сравнению с некоторыми местами, где приходилось останавливаться нам с мамой, отель, где Джадд забронировал нам номера, выглядел довольно милым — но немного потрепанным.
— Он именно такой, о каком я мечтала, — счастливо вздохнула Лия. В добавку к возможности распознавать ложь, она и сама умела чудесно врать. Она задушевно взглянула на здание, словно только что нашла давно потерянную любовь.
— Не так уж всё и плохо, — сказал ей Дин.
Словно кто-то щелкнул выключателем, Лия перестала прикидываться и перебросила свои длинные темные волосы через плечо.
— Это же Лас-Вегас, Дин. Я ожидала чего-то большего, чем «не так уж и плохо».
Джадд фыркнул.
— Отель нам подойдет, Лия.
— Что, если я скажу, что есть другой вариант? — вопрос донесся с парковки за нашими спинами. Я сразу же узнала голос.
Майкл.
Я обернулась в его сторону, гадая, какого Майкла сейчас увижу. Парня, завербовавшего меня в команду? Искреннего, беззащитного Майкла, позволившего мне мельком взглянуть на его старые раны? Или беззаботного, равнодушного парня, последние три месяца ведущего себя так, словно его не заботило ничто и никто.
А особенно я.
— Таунсенд, — поздоровался с Майклом Дин. — Милая машина.
— Разве ты не слишком молод для кризиса среднего возраста? — спросила Лия.
— Жизнь — это скоростная полоса, — ответил Майкл. — Приходится приспосабливаться.
Сначала я взглянула на новую машину, а затем на Майкла. Машина была классической — вишнево-красный кабриолет в стиле пятидесятых или шестидесятых годов. Машина была в идеальном состоянии. И Майкл, судя по всему, чувствовал себя ничуть не хуже. На его лице не было синяков, на руке, покоящейся на сидении не было ни царапины.