Он кивает.
— Я могу сделать все.
Он обрушивает свои губы на мои, а пальцами снова сжимает мое горло. Я по-прежнему не шевелюсь, чтобы сохранить последний глоточек воздуха в легких. Его влажный язык пробивает себе дорогу между моих губ и, когда он проскальзывает в мой рот, я хочу укусить его, наказав за вторжение. Но не делаю этого... потому что мне дорог мой язык. Я изо всех сил зажмуриваюсь, не желая, чтобы этот ужасный момент до конца жизни пугал меня. Подумать только, ведь существуют же женщины, мечтающие быть с этим мужчиной. Меня тошнит.
Закончив исследование каждого миллиметра моего рта, он отстраняется и ослабляет хватку на моем горле. Его темные глаза встречаются с моими, самодовольная ухмылка появляется на губах. Череп доказал свою точку зрения. Он может делать что угодно, и никто не в силах его остановить. Я поняла это.
— Это все, на что ты надеялся? — я невозмутимо сглатываю, смачивая болезненную сухость в горле.
Череп смеется, а его грудь вибрирует напротив моей. Оттолкнувшись от меня, он поднимается на ноги, затем протягивает татуированную руку, и я секунду колеблюсь, прежде чем вложить свою руку в его.
— Ты мне нравишься, Эмили, — говорит он, поднимая меня на ноги. — Я действительно надеюсь, что мне не придется тебя убивать.
Я отряхиваю джинсы.
— Я тоже на это надеюсь.
Джай
— Что насчет тебя, красавчик?
Нежный, соблазнительный тон ее голоса возвращает меня назад к разговору.
— Что насчет меня? — спрашиваю я, неохотно перемещая свой взгляд от входа в бар на рыжеволосую рядом со мной.
Грэм, зрелый мужик, которого я встретил в баре тридцать минут назад, отвлекся от разговора, больше сосредоточившись на грудастой блондиночке рядом с ним, которая, на мой взгляд, очень старалась привлечь его внимание. Это одна из особенностей женщин подземелья — сомнительная искренность. Они всегда плетут интриги, всегда стараются по-быстрому добиться славы. Те, которым на это плевать, ищут дополнительную защиту. Бог знает, зачем. Большинство из них могут сами постоять за себя.
Она бросает взгляд в сторону двери.
— Ждешь кого-то?
Я пожимаю плечами и прижимаю жестяную кружку к губам, делая глоток виски.
— Может быть.
Обычно я не пью с утра пораньше, такое вообще редко случается, но сейчас я на взводе. Больше, чем обычно. Эмили уже давненько нет, и я не знаю, что она делает или что он с ней делает. Стискиваю зубы так сильно, что самопальная жидкость только со второго глотка течет по горлу.
Когда я решил подсесть к Грэму после нашей забавной небольшой беседы, он был один. Затем нарисовалась эта парочка, которая уговаривала меня выпить побольше. Я жалею, что пришел в бар, но никак не мог ждать в нашей комнате. Я бы свихнулся.