Все собрались вокруг Каликсты, которая уже ругалась вполголоса.
Посередине листка красовался рисованный портрет Ричарда Рена. Вполне узнаваемый. По сторонам располагался текст:
Награда: 2000 сребреников
тому, кто схватит и предаст
в руки властей Тортуги
объявленного вне закона
Ричарда Рена.
– Почему вчера мне не сказали? – требовательно осведомилась Каликста.
– Простите, госпожа капитан, – заломила руки Милли. – Мы как-то не подумали. Я только слышала, как вы Ричардом его называли, а одно с другим не связала…
– Сколько там всадников?
– Тома говорит, три десятка, не меньше…
– Многовато, – негромко оценила Каликста.
– Это Лига. – Осознав, что австралийские силы правопорядка, от которых он скрывался, в действительности висели у него на хвосте, Рен покрылся пепельной бледностью. – Видно, по всей Атлантике меня ищут: откуда бы им знать, что я здесь? – Путешественники молча смотрели на него, и он заключил: – Наверно, для всех будет лучше, если я сдамся…
– Ни в коем случае! – рявкнула Каликста.
– Две тысячи сребреников – немалое искушение, – задумчиво проговорил Барр. – Как славно они будут звенеть в резном сундучке, сработанном нарочно для хранения серебра. Мы бы его потряхивали время от времени, с любовью вспоминая…
Каликста закатила глаза:
– Барр! Что ты несешь!
– Да шучу я, шучу, – улыбнулся брат. – Конечно, что касается выдачи, это полная ерунда. – Он ткнул пальцем за окно. – Вон они, на холм поднялись. Еще минута-другая, и будут здесь. Прислуга не слабо натаскана владеть кинжалом и саблей, но острые вопросы лучше все-таки решать за порогом, правда, сестренка? А то еще мебель ценную, не дай бог, попортим…
Каликста тепло улыбнулась ему:
– Иногда ты высказываешь здравые мысли, братишка. – И подбоченилась: – Ну что… значит, на «Лебедь»!
– На «Лебедь», – согласился Барр. – Друзья! Три минуты на сборы!
Еще мгновение они стояли неподвижно. Потом дружно бросились вон из комнаты.