– О’Мэлли, – произнесла Каликста невозмутимо. – Что ж, я тоже бесконечно рада видеть тебя. Что за муха тебя укусила, что ты с саблей наголо меня приветствуешь? Это, знаешь ли, неприлично. Даже будь сейчас один из тех редких дней, когда ты трезвый…
О’Мэлли сделал шаг вперед и ответил ровным голосом:
– Ты отлично знаешь причину.
Каликста медленно стянула кружевные перчатки и сунула их за корсаж платья, не сводя с О’Мэлли взгляда, полного презрения.
– Право же, я в растерянности. При нашей последней встрече мы мирно ужинали на борту «Лебедя», попивая лучший ром из запасов Барра… Если с тех пор что-то произошло, а меня девичья память подводит, сделай милость, напомни!
– Дело не в тебе и не во мне, – ответил О’Мэлли. Его губы кривились так, словно в рот попало что-то несвежее. – Все из-за того, что ты сотворила с «Эвридикой». Я вчера только узнал, но весь Новый Орлеан ужасается твоему преступлению! За подобную жестокость нужно ответить!
Каликста опустила руку на рукоять сабли. На ее лице не осталось и тени веселья.
– Восхищена твоим праведным гневом, О’Мэлли, но, может быть, просветишь меня о причине? «Эвридику» я года три не видела. Так какое злодеяние мне приписывают?
– Самое мерзкое! – ответил О’Мэлли, поднимая оружие. – Никогда не думал, что ты способна на подобное! Ты захватываешь корабль, они сдаются… после чего топишь всю команду – и теперь утверждаешь, будто ни о чем слыхом не слыхивала? Тебе не место у штурвала корабля! И я рад, что именно благодаря мне ты никогда больше в море не выйдешь!
Каликста мгновенно выхватила саблю, принуждая О’Мэлли держаться на расстоянии. Ее глаза стали двумя щелками, полными гнева.
– Ты не сказал ни единого слова правды! Я с удовольствием постою за свою честь и за честь «Лебедя», но давай сделаем это на улице. Твои неловкие удары Винсенту все склянки перебьют, а у меня лишних денег нет ему убытки оплачивать. Мне еще на твои похороны раскошеливаться предстоит…
– Согласен, – улыбнулся О’Мэлли. – Полагаю, на улице многие с удовольствием увидят, как справедливость постигнет ту, кого некогда величали капитаном Моррис…
Мелькнуло перед глазами – клинки сверкнули, лязгнули один о другой. София невольно ахнула.
– София, – спокойно проговорила Каликста, не отрывая глаз от противника и делая шаг к выходу.
– Что?
– Помнишь имя человека, которого мы ехали повидать?
– Да. Помню.
– Я хочу, чтобы ты вернулась в коляску и попросила кучера тебя туда отвезти. Адрес он знает.
София набрала полную грудь воздуха, призывая всю решимость:
– Нет.
Каликста нахмурилась: