Но Шеол не спешил, он взял ее руку и положил на свое мужское естество, прижимая и не давая возможности избежать близости. Элизабет вздрогнула и от неожиданности распахнула глаза, тут же столкнувшись с насмешливым взглядом старшего мужа.
— Приласкай его так, как ты ласкала себя.
— Я не умею, — шепнула она, краснея.
— Так учись.
Вместе со стыдливостью пришли мысли. Это ведь неприлично! А лежать вот так, раскрывшись, под нахальными глазами, прилично? Но ведь ей это нравится! Она падшая женщина! Что бы сказал папенька…
— Забудь все глупости, что тебе говорили чопорные лживые дуры, не познавшие радости плотских утех. Мужчина и женщина созданы Богиней для взаимного удовольствия, так отдайся этому удовольствию, — шепнул коварный соблазнитель прямо в ухо таким голосом, что Элизабет едва не испытала оргазм от воркующей хрипотцы, заполнившей мир вокруг.
Шеол обхватил ее ладонь, заставляя сжать пальцы на горячей плоти, и принудил сделать плавное движение вниз, затем вверх. Элизабет чувствовала упругую твердость, мягкую бархатистую кожу и легкую дрожь своих пальцев. Ей было мучительно стыдно, но в то же время невыносимо любопытно. Хотелось опуститься ниже и рассмотреть… но она постеснялась. Хан убрал руку и приник губами к ее груди, покусывая и сжимая до легкой боли. От его грубых ласк, от того, что она касалась запретного, Элиза испытала ни с чем не сравнимое упоение, разрывающее изнутри, затопляющее, сводящее с ума.
— Ты истекаешь соком, — шепнул Шеол, резко переворачивая ее и приподнимая живот.
Элизабет с тихим стоном, выражающим и покорность, и готовность, подалась ему навстречу, с замирающим сердцем ожидая проникновения. Он вошел медленно, полно, болезненно, замер на мгновение, сильно прижимая к себе за ягодицы, давая привыкнуть к ощущению наполненности, при этом его пальцы нагло теребили чувственный бугорок, отвлекая Элизу от легкой боли. А затем так же медленно он начал двигаться назад, одной рукой подталкивая жену в нужном направлении и отпустив лишь тогда, когда она уловила ритм и стала сама двигаться навстречу.
— Не больно? — выдохнул Шеол, захватывая ее ухо губами и наваливаясь на спину.
— Хорошо, — всхлипнула Элизабет, чувствуя, как кровь приливает к голове, вытесняя все мысли, оставляя только ощущения.
— В следующий раз я тебя привяжу, — шепнул Шеол, слегка прикусывая шею. — Меня возбуждают покорность и беспомощность.
Легкая боль сменилась удовольствием, она сильнее выгнула спину, стараясь как можно больше раскрыться навстречу мужу. Он усилил ласки, доводя Элизу до исступления.