— Мы изрядно проредили ряды его слуг, и он захочет восстановить гнездо. Он сделает ее своей невестой через семь дней. Именно столько длится ритуал.
Эриндриэль серьезно посмотрел на Шеола.
— Собирай орду, пришло время встретиться с отцом и узнать, какого… ему понадобилось красть нашу жену? И если он посмеет обидеть нашу девочку…
— Я его сожру живьем, — закончил Шеол. — Умрец…
— Шеол! Не говори так об отце! — с негодованием воскликнула тетушка Сагха.
— Прости, — покладисто покаялся хан. — Думаешь, цель отца — Ласточка, а не Эдвард?
Шеол отставил в сторону кубок с вином.
— Мать?
— Если бы Лорен хотел освободить Отца всех вампиров, он бы это сделал, не прибегая к помощи Лестара. Нет, ему надо что-то еще. И я уверена, он знает, как контролировать древнее зло. Он никогда ничего не делает, не имея запасного варианта. Хотелось бы мне знать, что он нашел при раскопках кургана, если действует так решительно?
— В любом случае наши вампиры в опасности. Никто из них не сумеет противиться зову Древнего, кроме Сирены.
Эриндриэль решительно встал.
— Я перенесу их в Игурбард. Там он их не достанет.
— И что ему надо?
Шеол вновь потянулся к ножу.
— Мне кажется, я знаю, — усмехнулся Эриндриэль.
— Он хочет вернуться в Игурбард, — вздохнула вновь принявшая облик эльфийки Саринэ. — Только вот зачем?
— Или за кем? — подвел черту под разговором Шеол. — Ну так спросим папочку?
Все трое переглянулись и улыбнулись одинаковыми кровожадными улыбками.
— Элиза, Элиза, очнись!
Трагический шепот и легкая пощечина выдрали Элизабет из кошмара.
— Проснись! Да что же он с тобой сделал? — плача, тормошила ее Амадея.
— Не пристало аристократке реветь, как простой служанке. Особенно после того как ты сама втянула нас в эту историю.
Элизабет открыла глаза. До чего же ощущение гадкое, словно по ней драк проскакал!
— Слава Богине, ты жива!
Амадея помогла ей сесть.
— Я думала, он тебя выпил! Ты такая бледная, — всхлипнула она, шмыгнув носом.
Да уж, выглядела красавица Амадея неважно. Растрепанная, грязная, синяк на половину лица, красные глаза и опухший нос. Где же та высокомерная и самоуверенная аристократка, какой она была несколько часов назад? Пшик — и исчезла! И чего реветь? Думать надо, как сбежать, а не слезы лить.
Элизабет окинула взглядом помещение. Подвал? Для подвала слишком красиво. Каменные арочные своды уходят ввысь и теряются в полумраке, пол и стены выложены плиткой светло-бежевого цвета из дорогого мирийского песчаника. Песчаник имеет свойство накапливать дневной свет, поэтому теперь камень мягко светился, освещая большое и неуютное помещение. Вдоль одной стены располагались окна, зашторенные плотной коричневой тканью. Из мебели, правда, был всего один диван, на котором и сидела Элиза.