– Как это водится у детей и подростков – против наставников и родителей.
– А потом?
– Последний наш заговор оказался логичным завершением нашей беззаботной юности, после чего мы надолго расстались. Сейчас Шеллар приглашает меня вернуться в Ортан, когда все закончится… Не знаю… Может быть, и стоит… А вот вы… там, в своем мире, чем занимаетесь?
– Я?.. Ну… Это… воюю.
– А раньше, до войны?
– Ну… у меня была небольшая лавка.
– Так вы купец? – Это было произнесено со столь искренним удивлением, что Витька, не сдержавшись, опять уточнил:
– А что, не похож?
– Вы больше похожи на воина. То ли война вас сильно изменила, то ли вы всю жизнь занимались не своим делом.
– Ну, может быть… Честно говоря, торговля у меня всегда шла плохо. С другой стороны, у нас эти два занятия тесно связаны, торговец должен уметь постоять и за себя, и за товар, иначе просто не выжить. А если еще с третьей посмотреть… наверное, я действительно изменился.
«И когда я вернусь домой, меня первым делом упекут на долгую реабилитацию, поскольку то, во что я за эти два месяца превратился, нельзя выпускать на улицу. Пять лет на Каппе – само по себе почти диагноз, но даже эти пять лет несравнимы с тем, что сотворили со мной эти два месяца. Дело даже не в том, что я научился стрелять на скаку, рубить из седла, метать топор, резать глотки и сворачивать шеи одним движением. Дело в том, что я научился это делать не задумываясь, не колеблясь и без сожаления. Я стал таким же, как Максов безбашенный сын, который как-то признался, что временами сам себя боится. Если раньше я просто мог понять, как и почему он устроил бойню за гаражами, то теперь я легко могу сделать то же самое…»
Громко хлопнула входная дверь, и на крыльцо выкатилась молодая женщина в просторном сарафане, под которым выпирал округлый живот.
– Ваше высочество! – звонко и жизнерадостно крикнула она, вперевалку взбегая на веранду. – Его величество вас зовет, говорит, срочно надо обсудить что-то важное! Ой, извините, доброе утро.
– Спасибо, сейчас иду. – Принцесса грациозно поднялась и легким прикосновением остановила горе-кавалера, который тоже вознамерился встать, чтобы попрощаться. – Нет-нет, сидите. Может быть, мы еще вернемся. В любом случае, мне было очень приятно с вами познакомиться.
– Да, мне тоже… – неловко пробормотал Витька, опять чувствуя себя со всех сторон дураком, причем на этот раз без всякой видимой причины.
Юная особа меж тем бодро втиснулась в кресло, недавно покинутое его величеством, и без всяких церемоний придвинула к себе булочки и последнюю чистую чашку.