. По всему Северному Кавказу женщины, часто в большом количестве, собирались у сельсоветов, требуя выдачи хлеба. В деревне Птичье Изобильно-Тищенского района Ставропольского края сотня жительниц пришла в кооперативный магазин, намереваясь устроить самосуд над директором, которому едва удалось бежать. В селе Киевское Крымского района Черноморского округа толпа в 100 чел. пришла к сельсовету, требуя выдать муку, — в противном случае они грозились разрушить мельницу. Стремясь остановить толпу и не дать ей завладеть запасами продовольствия, председатель сельсовета раздал по 5 фунтов муки на семью. На следующий день бедняки вернулись, требуя еще муки.
Толпа прибегла к насилию, заставив бежать секретаря местной партячейки и отряды милиции. В последующие три-четыре часа власть находилась в руках жителей, которые прочесывали деревню в поисках руководящих работников и разошлись только к вечеру, когда стало ясно, что все они успели покинуть деревню>{820}.
Получить представление о реальном положении крестьян можно из письма одного жителя Краснодарского края на Северном Кавказе. Некий Комарченко рассказал о борьбе за выживание, которая шла в деревнях, испытавших на себе влияние коллективизации, чего не встретишь в документах ОГПУ. Он писал:
«Крестьянин был продавцом, а теперь потребитель, и все это наделало правительство. Раньше мы работали плугом и лошадкой, а хлеб кушали досыта, а теперь трактором, и все голодны… Да вот в ст. Гостагаевской Анапского района было восстание. Крестьяне избили ОГПУ, кричали: “Бери винтовки”. А когда приехали солдаты, то им кричали: “Давай свободу!”, и 10 дней стояли солдаты у нас… Крестьяне говорят, что “умрем, а хлеба не дадим, они будут там от жиру пухнуть, а мы от голоду пухнем, а когда у нас не хватило хлеба, и мы пришли просить в совет, то нам сказали, что купите на рынке. Так и мы вам скажем, когда вы к нам приедете брать хлеб”. Вот тут и будет убийство, вот тут и будет восстание»>{821}.
Комарченко не мог предположить, насколько пусты окажутся его угрозы в последующие месяцы и годы, когда голод, вызванный хлебозаготовками, охватит страну, унося миллионы жизней и нанося по крестьянам еще более безжалостный удар, чем в период коллективизации.
К началу лета 1930 г. на большей части территории страны «мартовская лихорадка» постепенно пошла на спад. Не принимая во внимание разбои, которые случались в некоторых районах в начале 1930 г., о чем пойдет речь в следующем разделе этой главы, можно сказать, что коллективные формы активного сопротивления крестьян относятся в основном к первой стадии сплошной коллективизации. Исключением являются демонстрации и бунты, вызванные голодом или его угрозой. В нескольких отчетах, например, сообщается о проникновениях в зернохранилища