Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления (Виола) - страница 198
Во время бабьего бунта в Карасукском районе Славгородского округа Сибири мужчины, по сути, оставались дома. Бунт в этом районе начался на заре коллективизации по причине хлебозаготовок. В апреле 1928 г. на собрании бедняков деревенские жители потребовали у государства объяснений, как людям прокормить себя после проведения драконовских заготовок. В мае около 120 женщин собрались у здания исполкома райцентра, требуя хлеба. Им удалось заставить председателя РИК раздать им зерно. Когда об этом узнали в других деревнях, там снова начались волнения. В шести селах женщины забрали зерно из колхозных хранилищ. Во время этих бабьих бунтов крестьянки порой собирались в толпы до 200 чел. В официальном отчете об этих беспорядках говорится, что в зерне действительно нуждались лишь некоторые демонстранты. Как и во многих других случаях, вину возложили на подстрекателей кулаков и неправильно действовавших местных партработников, которые, арестовав на ранних этапах волнений нескольких женщин, по-видимому, спровоцировали остальных. Во время восстаний в Карасукском районе мужчины не выходили из дому (дело было в воскресенье). Согласно отчету, они не пытались возражать против действий женщин, но и не участвовали в бунте. Вместо этого они «молчаливо поддерживали эти выступления», посчитав, что «бабы выступят, им за это ничего не будет, их не покарают»>{907}.
В некоторых бабьих бунтах мужчины не участвовали вообще. В связи с этим можно предположить, что женский протест часто был отнюдь не просто уловкой или прикрытием для восстания мужчин или всей деревни. В селе Благовещенское Первомайского района Мариупольского округа на Украине бабий бунт разразился 24 апреля 1930 г. в результате ареста крестьянина по фамилии Гах, председателя церковного совета. Триста женщин ворвались в здание сельсовета и потребовали отдать им ключи от церкви и освободить Гаха. Женщины задержали председателя сельсовета Науменко, затолкали его в деревянную повозку и отвезли к дому Гаха. Там они начали угрожать ему самосудом, если он не подпишет приказ отпустить арестованного. Женщины также захватили секретаря местной партийной ячейки, который разделил участь Науменко. Они плевали в глаза чиновникам, называли их «бандитами, ворами, белогвардейцами» и грозили убить на месте. Работники ОГПУ прибыли как раз вовремя, чтобы спасти партийцев, но женщины продолжали собираться каждый из последующих пяти дней, выдвигая все новые требования, включавшие роспуск колхоза и возвращение имущества кулаков>{908}.
В бабьем бунте, который произошел в деревне Бутовская Клинцовского района Западной области, также участвовали только женщины. 3 марта 1930 г. ранним утром зазвучал набат, созвавший женщин деревни «в организованном порядке», как это описано в отчете. Женщины прошагали к сельсовету и потребовали встречи с его работниками. Последние, однако, говорить с ними отказались. Тогда одну из женщин послали в соседнюю деревню за председателем сельсовета (предположительно, дружелюбно настроенным). Когда тот прибыл, была организована встреча с партийными работниками. На ней женщины добивались роспуска колхоза, подняв такой шум своими криками «Долой колхоз!», что партработникам пришлось закрыть встречу. На следующее утро 300 женщин снова пришли к зданию сельсовета (некоторые вооружились вилами) и потребовали созвать собрание. Когда им было в этом отказано, толпа ворвалась в здание и написала там собственное постановление о роспуске колхоза. Она также выбрала новый сельсовет, исключительно из женщин. Новый секретарь сельсовета, которая в официальном отчете названа дочерью кулака, надела мужскую одежду и назвалась Василием Васильевичем Антоненко. Столь необычная смена пола и имени весьма символично отражала только что произошедшее свержение власти. На следующий день женщины избавились от бывших советских чиновников, выкрикивая «Вы нам не нужны!» и «Мы все восстанем!». В отчете говорится, что местные функционеры сбежали и укрылись в своих домах, но ничего не сказано о результатах бунта и последствиях для его участников. Однако бунт в Бутовской вызвал новые бунты в районе, в том числе в деревне Горчаки. В Бутовской мужчин нигде не было видно. Здесь женщины не только стали руководящей силой восстания, но и продемонстрировали организованность, упорство и политическую осведомленность при выборе новой местной власти, каких мало кто ожидал от якобы отсталых «баб». Несмотря на все эти факты, важно отметить вывод автора официального отчета: организованный характер бабьих бунтов и цепь происходивших событий якобы говорили о том, что за ними стоял некто (скорее всего мужчина), скрывавшийся «за спинами беднячек и середнячек»