Какое-то время Егор и Полина ели молча, но затем дочь, заметив что папа как-то невесело выглядит, стала его жалеть:
— Папочка, ты сегодня какой-то уставший. На работе тебя, наверное, совсем замучили.
Егор улыбнулся, и, доев макароны с яичницей, постарался успокоить дочку:
— Ну, не настолько уж я устал, чтобы у меня не осталось желания сделать с тобой домашнее задание.
— Нет уж, папуля, — запротестовала, было, Полина. — Я же вижу, какой ты сегодня вымученный. Я и сама справлюсь с уроками. Большую часть ведь я уже сделала, и мне осталось только самую капельку дописать, так что можешь отдохнуть.
Снисходительный тон дочери еще больше развеселил Егора, и он поинтересовался, почему это вдруг Полина решила его пожалеть, ведь обычно это она его упрашивает поиграть, или порисовать. С чего вдруг такие перемены?
— Ну, ты сам посуди, пап. Вот мама — она ведь почти не работает, только по дому хлопочет, а ты – самый главный кормилец в семье. Ты и устаешь больше.
Свои слова дочь дополняла разнообразными смешными жестами, меняя тон своего голоса в зависимости от характера произносимых фраз. Выглядело это так театрально и наивно искренне, что Егор, как ни сдерживался, внезапно рассмеялся и тут же чмокнул Полину в макушку головы в знак признательности.
— Но, дочь, — постарался говорить Егор по-взрослому и серьезно – а разве хлопоты по дому это не работа? Разве мама не устает?
— Я никогда не видела, чтобы она уставала, — упрямилась Полина. Девочка сказала это так категорично, что Егору снова пришлось вступаться за супругу перед лицом своего же ребёнка.
— Неправда, — вздыхая, произнес он. — Мама также устает, как и все другие люди. Вон сколько всего постирай, да приготовь. Разве иногда она не засыпает раньше, чем ты, читая для тебя книжку перед сном?
— Да, такое и вправду бывает, — смягчила свой тон Полина и задумчиво повертела в ладони ложку. — Но почему же тогда ты сам себе постоянно пуговицы пришиваешь, а не она? Ведь шить и штопать – это ведь тоже женское дело. Я вот тебе обещаю, что когда вырасту, тебе буду пуговицы пришивать, вот увидишь.
Егору не хотелось развивать эту тему разговора. И это было вовсе не потому, что ему пришлось бы тогда пуститься в долгий рассказ по поводу плохого зрения мамы, и что той тяжело даже нитку в иголку продеть, не говоря уже о том, чтобы чего-то там шить. Такой настрой дочери ему совершенно не нравился, и он решил прибегнуть к испытанному способу – кардинально сменить тему беседы.
— Расскажи-ка, лучше, что у тебя там за новый друг в музыкальной школе.
Прием подействовал. Полина перестала незаслуженно критиковать маму, но тут же сразу насупилась.