— Одного не могу понять, — отчитывала Татьяна мужа. — Ты что, не мог на остановке под крышей постоять?
— Просто домой хотел. Думал, быстро проскочу, и намокнуть не успею.
— А зонтик, почему не берешь?
— Ха, а у меня что, есть свой зонтик? — возразил Егор. — Один у тебя всегда в сумке лежит, другой – желтый! Я его брать с собой не буду, а то мужики на работе засмеют. Да и тот, который в твоей сумке – тоже не буду, даже если ты мне его силой всучить захочешь!
— Почему, — засмеялась Татьяна. — Из-за того, что он голубой и с цветочками?
— Как ты догадлива, моя дорогая, — съехидничал Егор, и покрепче обхватывая руками кружку горячего чая. – Хоть бы кто-нибудь подарил мне зонт, что ли! Но только настоящий, мужской чёрный зонт нормального размера, а не маленький игрушечный, с которым под настоящий ливень не сунешься.
Жена вздохнула и ничего не ответила. «Странный он, мой Егор – думала она – давно бы уже сам себе купил зонт, какой нужно. Так нет, забывает вечно это сделать, а когда непогода начинается, тогда и вспоминает. Эх, надо будет не забыть и в следующий раз всё-таки подарить ему его на день рождения, или на Новый год».
Татьяна каждый раз намечала сделать такой подарок своему мужу, но всякий раз забывала о своём намерении, когда приближалась очередная знаменательная дата. Происходило это не по тому, что она была черства, или не любила своего супруга. Вовсе нет, просто других семейных забот у неё и так было предостаточно, а ежедневником, где она могла бы записывать все свои ближайшие планы, она никогда не пользовалась
В это время на кухню вбежала Полина и громко-прегромко защебетала:
— Папа, а ты видел, какой рисунок я сегодня нарисовала?
— Пусть папа поест спокойно, — ответила мама, но Егор все-таки вытянул из пледа свою руку, чтобы взять у дочки листок бумаги.
— Хм, это что-то новенькое, — произнес Егор после осмотра Полиного произведения искусства.
На рисунке была изображена осень. Березы и елки окружали красивый домик. Около домика расплескалось меленькое озеро с плавающими по нему утками. Но самым интересным было то, что Полина четко обозначила линию горизонта, а небо, пусть и несколько грубо закрашенное, занимало все пространство от этой линии до самой верхней границы рисунка. То же самое было и с травой. Дочь даже попыталась нарисовать некоторые элементы пейзажа, используя правила перспективы. Так, к примеру, несколько растений вблизи были нарисованы крупнее, а вдали они становились меньше. Крыша домика также уходила в некоторую глубину по всем законам проекции.
Егор внимательней взглянул на нарисованный дом. У него было аж целых три этажа. Причем дверь была на первом из них, на втором находилось окно, и на третьем этаже также располагалась небольшая дверка, словно там был закрытый чердак.