Его вид не оставлял сомнений, что он выполнит свою угрозу, причем немедленно.
Глаза-монетки Носа тускло блеснули, но выражение его лица не изменилось, оставаясь сонно-безмятежным.
– Против такого аргумента у меня нет возражений, – сказал он, снова подмигнув неизвестно кому. – Ладно. Утро покажет, кто был прав.
На скулах Зажима заиграли желваки.
– Вот компашка подобралась, да? – услышал он голос Ходжи и раздраженно обернулся:
– Ты еще здесь?
Хмыкнув, Ходжа подобрал с земли коробку с горчичным порошком и побрел в заросли.
Сава снял очки, энергично, до боли потер глаза, моргая. Трясущимися руками водрузил очки обратно на нос, снова ошеломленно уставившись перед собой.
Он стоял на обрыве, покрытом выжженной солнцем травой и жидким кустарником. Там, буквально в пяти шагах от него, зияла глубокая пропасть. Далеко внизу темно поблескивающей змейкой извивалась узкая речка. Солнце уже скрылось за чернеющей полоской деревьев, лишь просветы в ветвях слегка искрились золотом. На окрашенном сочным багрянцем небе уже мерцала первая звезда. Открывшаяся Саве картина поражала своим великолепием, но голова зэка была занята совершенно иными мыслями.
Они рядом с обрывом. И они шли именно в этом направлении.
Это значит, что деревьев с зарубками больше не будет.
«Я ничего не скажу им, – подумал Сава, разворачиваясь. – Не сейчас. Нет, не сейчас…»
* * *
Зажиму пришлась по душе землянка, обнаруженная Савой, и он принял решение заночевать в ней.
– Не иначе, Доктор нору выкопал, – сказал Ходжа, с восхищением разглядывая землянку. Поднял с земли одеяло, стряхнув с него прилипшие листочки и мелкие травинки. – Эх, жаль костерок замутить нельзя. Щас бы сальца на веточку, да на угли… Ммм! Вкуснотища!
– Не покатит, – подтвердил Зажим. – И так мы тут палимся… Начнем костер мутить, дым тут же по лесу разнесет. Придется так. К тому же, – добавил он, – в рюкзаке есть чем согреться.
Сообразив, о чем идет речь, Ходжа с готовностью вытащил из вещмешка бутылку со спиртом.
– Все остальное тоже выкладывай, – велел Зажим. Он посмотрел на Саву, который сидел словно пришибленный, рассматривая свои чумазые руки. – А ты че расселся? Помогай!
Сава встрепенулся и потянулся к консервам. Глядя, как он растерянно крутит банку с сайрой, Зажим бросил ему перочинный нож:
– На. Только вены себе не вскрой.
Сава молча открыл лезвие, замешкавшись. Затем исподлобья взглянул на Зажима, и это движение не осталось без внимания уголовника.
– Смотри, толстяк. Сделаешь глупость, я тебе этот нож в задницу засуну, – предупредил Зажим. – Без шуток.