Он постарался отогнать эти мысли, шагал с величайшей осторожностью — и, едва край черного квадрата, на который он ступил — предпоследнего перед белым, за которым была дверь, вдруг ушел из-под ног, Сварог отчаянным прыжком метнулся в сторону, растянулся на соседнем белом квадрате, гремя оружием, успев крикнуть:
— Всем стоять!
Слева от него ударило жаром, но почти сразу же черный квадрат встал на место — больше всего походило на тупой, нерассуждающий механизм, а не устройство, управлявшееся чьей-то волей. Сварог, все еще лежа на прохладном и твердом полу, видел лицо Шедариса — не лицо, звериную морду, готовую рвать клыками направо и налево, брызгая кровью, перехватывая глотки и дробя позвонки.
Но ведь до сих пор нет конкретного, осязаемого противника, на которого можно броситься и попытаться убить. Нет, хоть ты тресни. Быть может, это и есть самое жуткое…
Сварог поднялся. Пошел первым. До двери они добрались благополучно. Конечно же, очередная лестница, высокой кривой уходящая влево. Ну да, они поднимаются все выше и выше, хотя невозможно определить даже приблизительно, насколько высоко поднялись…
Овальный зал, напоминающий разрезанное вдоль вареное вкрутую яйцо, и не только формой: посередине — неправильный желтоватый круг, от него расходятся концентрические беловатые и желтоватые полосы. Стены и сводчатый потолок покрыты сплошной россыпью беловатых и желтоватых клякс, прилегающих друг к другу плотно, как мозаичные камешки. По обеим сторонам, от двери до двери растут в один ряд деревца не выше человека — темно-серые, корявые, голые ветви усыпаны ярко-алыми круглыми плодами размером с детский кулачок. Лихорадочно перебрав в памяти предсказания Лесной Девы, Сварог так и не нашел подходившего бы к этому залу — или очередной подвох?
— Коробочкой! — приказал он.
Они двинулись к двери, сбившись в кучку, ощетинясь стволами. Прошли уже треть пути, ничего не произошло…
Резкий звон, словно дернули струну расстроенной великанской гитары!
Все до единого плоды вдруг раскрылись. Из них таращились самые натуральные глаза — белок, бледно-зеленая радужка с вертикальным, кошачьим черным зрачком… Сварог положил палец на спуск, самую малость надавив — и они продолжали путь, потому что ничего другого больше не оставалось. Ярко-алые плоды шевелились на черенках, как рачьи глаза, провожали их пристальным нелюдским взглядом. Сварог уже взялся за ручку — а ничего так и не случилось, ровным счетом ничего, лишь глаза пялились им вслед…
Лестница, конечно. Уходящая вверх несколькими зигзагами разной длины — словно декорация к какому-нибудь авангардистскому спектаклю. Но высота примерно та же — наблюдается некий стандарт. «Значит, не в