Женщина посмотрела на неё и подошла поближе.
– Ты её дочь?
Мелисанда отпрянула от удивления. Почему-то она думала, что мать изо всех сил старалась забыть их родство, как и сама Мелисанда.
– Верно.
– Я – Клэр. Ты очень на неё похожа.
– Да.
– Её отвезли в госпиталь, – сказала Клэр, кивнув головой в сторону двери, как будто это только что произошло. – Полагаю, там её и похоронили.
Конечно. Где ещё она могла быть похоронена, кроме как на городском кладбище рядом с больницей?
– Спасибо, – пробормотала девушка, и женщина отвернулась, чтобы вернуться к работе.
Мелисанда быстро оглядела кухню, представив там свою мать. Она не особо хорошо готовила, но, конечно, смогла бы справиться с большими горшками риса и супом, который варился на плите. Была ли она счастлива здесь, пока работала с этими женщинами? Скучала ли по своему единственному ребенку?
Девушка повернулась, чтобы уйти, но, когда вышла в переулок и посмотрела на запад, то поняла, как близко находилась от пансионата Билла. Ещё не было пяти часов, и вероятно, он не вернется домой еще минимум час или два. Независимо от того, как сильно Мелисанде необходимо было поговорить с ним, если она хотела попасть в больницу сегодня, то ей стоило отправиться туда прямо сейчас.
Девушка вернулась на кухню.
– Мисс Клэр? У вас не найдется клочка бумаги?
Клэр подняла дымящуюся кастрюлю и кивнула головой в сторону стены за спиной Мелисанды. Там висели записки, большинство из которых были чем-то вроде нагоняев. «Не брать сахар, не спросив Файет!»
Мелисанда оторвала кусочек бумаги и взяла лежащий рядом карандаш, чтобы написать небольшую записку.
Путь до дома Билла занял всего пару минут. Ставни были закрыты, и Мелисанда побоялась, что люди увидят, как она околачивалась поблизости, поэтому быстро сунула записку через пространство в ставнях и понадеялась, что мужчина её найдет. Может быть, ему вообще будет наплевать, даже если он и прочтёт послание.
Она избавилась от этих мыслей и отправилась в сторону больницы. Её ноги уже болели. Нахмурившись, девушка опустила голову вниз и зашагала так быстро, как смогла.
Как бы там ни было, Мелисанда не хотела опоздать, ведь собиралась найти могилу матери сегодня же. Там была куча рядов надгробий, которые, конечно же, не были пронумерованы, чтобы облегчить поиск.
Она ускорилась, едва не перейдя на бег, хотя не понимала собственного порыва. Мари Энжел была мертва уже восемь месяцев. Мелисанда не почувствовала никаких перемен в своём мире. Не ощутила пустоты в сердце. Ничего не изменилось для неё в апреле и ничего не изменилось сейчас, но она по-прежнему мчалась по улице. Девушка увидела большое белое здание, мгновенно узнав место, несмотря на то, что бывала здесь всего лишь однажды.