Необходимо много внимания, благоразумия и рассуждения, чтобы добро делалось по-доброму и приносило пользу, потому что иначе вместо пользы оно будет бесить другого. И вот что еще: лучше дать созреть тому, что думаешь сделать. Потому что если "сорвать" дело неспелым, то есть принять поспешное решение, то потом можно столкнуться с трудностями и страдать. Когда серьезные дела маленько призадерживаются, то потом они делаются быстро и правильно. Можно быть и о семи пядей во лбу, но иметь при этом тщеславие с эгоизмом, которые будут предшествовать твоим действиям, а ты можешь не обращать [на это] внимания. Например, на охоте, если пес и не породистый, но ищет со вниманием, то находит следы зайца. А другой пес, самый что ни на есть распородистый, со всеми наилучшими собачьими характеристиками, но когда он торопится, то бегает вправо-влево без толку. Действие прежде мысли есть гордость. Поэтому надо не торопиться действовать, но предварительно все обдумывать и молиться. Когда предшествует молитва, то работает не рассудочная пена, не легкомыслие, но освященный разум.
Мы, духовные люди, часто ведем себя так, словно нет Бога – мы не даем Ему действовать. А Бог Свое дело знает. Я имею в виду, что мы хотим действовать по-мирски тогда, когда есть духовные средства для того, чтобы улаживать сложности по-духовному. Когда я был на Синае, один ходжа[59] каждую пятницу приходил в монастырь, заходил внутрь, поднимался на минарет мечети, которая там была, и начинал вопиять! И какой же у него был голосище! Даже наверх доносилось, до пещеры святой Епистимии. Потом монастырь нашел "выход": по пятницам, когда приходил ходжа, дверь монастыря стали закрывать, чтобы он не мог войти. Я об этом не знал. Спускаюсь однажды вниз и вижу ходжу в ярости. "Сейчас, – говорит, – я им покажу, как закрывать дверь перед моим носом!". Я говорю: "Да ее закрыли, чтобы верблюды не входили. Не думаю, что ее закрыли для того, чтобы ты не мог войти". Потом я сказал об этом отцам монастыря. Один секретарь говорит "Я ему покажу, этому ходже! Я ему пропишу пилюлю! Я в правительство напишу, что ходжа нас притесняет!" – "Слушай, – говорю я ему, – Православие это ведь не пилюля. Давайте отслужим бдение преподобным Синайским отцам и святой Екатерине и оставим слово за Богом. Пойду и я наверх и буду молиться". Некоторым из братии я тоже сказал, чтобы они молились, и получил-таки ходжа свое! Собрался, уехал, исчез! А если бы дверь продолжали закрывать, то правительство все равно бы выяснило, что неправда, будто нас ходжа притесняет, и начались бы скандалы. Ходжа бы говорил, что дверь закрывали потому, что он приходил каждую пятницу, и навредил бы монастырю. А еще раньше один [богач] увидел [Синайскую] гору и захотел построить себе дачу на вершине святой Екатерины. Заболел чем-то и умер. И не так давно кто-то тоже хотел чего-то там устроить – и он тоже умер. Поэтому лучше не полагаться единственно на наши собственные человеческие старания, но молиться и давать действовать Богу.