Приехали уже ночью. Железнодорожный вокзал жил ночной жизнью, один билет до Москвы нашёлся. Поболтавшись по вокзалу, накупив какой-никакой снеди в дорогу, вошёл в своё купе в поезде и улёгся спать. Дорога поездом была долгой и тягомотной. С одной из станций дал телеграмму Наташе, поздравляя её с совершеннолетием. Просил передать поздравления с днём рождения Ларисёнку. Закончил телеграмму туманной фразой: "Буду примерно через пару недель".
Приехав в Москву, остановился в той же гостинице, что и в начале поездки. Недорого, но чисто. Без особого комфорта, так он мне и не нужен.
Четыре дня бродил по антикварным магазинам и лавкам, приглядываясь к атмосфере, определяясь с ценами. Наконец, решился. Выбрал не самый фешенебельный магазин, но и не захудалый. Немного выше средней руки. Хозяин, который иногда появлялся в зале, внушил доверие на уровне подсознания.
Я уже вычислил, что в торговых залах антикварных магазинов держат всякую лабуду. Стоящий товар выносят нужным людям в нужное время. Поэтому, подойдя к продавцу, сказал, что хотел бы предложить хозяину магазина товар.
- Может, я...- начал продавец, но я оборвал его решительно:
- Нет, только хозяину.
Продавец поднял трубку телефона. Такой способ связи тоже хорошо характеризовал магазин.
- Борис Ефимович, вас тут спрашивают по поводу сдачи товара.
Тоже грамотно: сразу сообщил суть проблемы. Хозяин пришёл в зал незамедлительно.
- Здравствуйте, молодой человек. Что имеем показать?
- Я - одессит, я - из Одессы, здрассьте...
- Что вы, это так, оборот речи. До настоящего одесского еврея мне ещё расти и расти,- улыбнулся Борис Ефимович.
- Давайте отойдём вот, хотя бы, к столику у окна.
Я достал из сумки одну икону. Борис Ефимович сразу стал серьёзным. Повертел икону в руках, повернул ликом к окну, постучал костяшками пальцев по оборотной стороне иконы.
- Староверы?
- Совершенно верно.
- Век, эдак, восемнадцатый. Точнее может сказать только эксперт. Но моих знаний хватает на то, чтобы определить - это не подделка.
- Таким не балуемся.
- Я, безусловно, её возьму,- и назвал цену.
Осторожно вынув икону из его рук, я сказал:
- Кланяйтесь от меня тёте Моте,- и сделал шаг к выходу.
- Молодой человек, но это же торговля! Должен же я иметь свой гешефт, чёрт побери!
Я обернулся. Борис Ефимович картинно заламывал руки, на лице было написано отчаяние. Зажав икону под подмышкой, я похлопал в ладоши.
- Браво! Боря Сичкин умер бы от зависти. А при таких размерах профита чёрт непременно поберёт, поелику это уже не торговля, а грабёж.
Борис Ефимович улыбнулся совсем дружелюбно: