— Мне нужен классный столовый гарнитур. Найди в течение трех дней.
Цыпкин загадочно улыбнулся:
— Если нужен, зачем ждать три дня. Пойдем, покажу. — И повел Маку на улицу. В ангаре, напротив магазина, стоял упакованный в пузырчатую пленку огромный стол карельской березы и двенадцать стульев.
— К нему еще есть великолепный буфет и две тумбы под цветы. — Сообщил Цыпкин, указывая в дальний угол ангара.
— Откуда у тебя это? — Подозрительно оглядев заведующего, поинтересовалась Мака.
— Вообще-то, я это заказал для себя… Ну, и если возникнет настоящий клиент… Для хорошего человека ничего не пожалеешь.
— Какая его себестоимость?
— Две с половины тысячи зеленых. Но продать можно за десять.
— Сейчас же погрузи гарнитур в фургон, и с двумя рабочими на Вороний холм. Пусть распакуют и установят.
— А деньги? — Заволновался Цыпкин.
— Две с половиной получишь. — Отрезала Мака.
Заведующему это не понравилось:
— А хлопоты, а заработок?
Мака нахмурилась:
— Ты хочешь на мне заработать?
— Я думал, на клиенте.
— Вопрос закрыт. Не нравится, пошел вон. Я найду другого заведующего для своего магазина.
— Зачем же так, Мака? Если это лично для вас я, конечно, буду счастлив получить свои деньги. Заработать на хозяйке мне и во сне не снилось.
— Прекрасно, Ефим. Тогда сделай, что я тебя прошу.
— Слушаюсь.
— И скажи мужикам, чтобы не трепались, откуда мебель. Владелец дома не должен этого знать.
Покинув ангар, Мака заглянула в кафе «Какманду» и, заказав себе порцию коньяка с лимоном, приказала позвать Хрустика.
Бандита привели.
— Где они?
— Поехали в заказник.
— Втроем?
— Нет, с ними директор молокозавода.
— В семь собери банду.
— Всех?
— Только ребят Косяка.
— Предстоит разборка?
— Так, небольшая разминочка.
Хруст кивнул и, оскалившись, исчез в подсобке барменши Светы. Через секунду оттуда раздался ее кокетливый визг вперемежку с хихиканьем. Затем стало тихо, а через десять минут Светлана вышла в зал, на ходу поправляя прическу.
— Не смей трахаться на работе, Светка. — Пожурила ее Мака и потребовала еще сто граммов коньяка.
* * *
Костер горел ярко, разбрасывая искры и постреливая сучьями. От его жарких языков огромная ель высвечивалась рыжим цветом. Ее лапы от метания теней, казалось, шевелятся.
Четверо мужчин в камуфляжных костюмах расселись у костра на складных креслах. Перед ними прямо на брезенте лежали продукты и бутылки. На пригорке уютно светились два оконца охотничьего домика. Пока господа закусывали, егерь готовил баньку.
Данила Остапович Максюта разлил водку по стаканам. Выпили молча. Закусили красной рыбкой и соленым огурцом.