Секретарь внес на подносе чашечки с кофе и крекеры. Предложив посетителям угощаться, хозяин кабинета перешел к делу:
— И так, господа, как говорится, долг платежом красен.
— Чем могу, Владимир Андреевич. — Откликнулся Голенев.
— Слово молодым — улыбнулся подполковник и повернулся к Руничу: — Давай Женя, плавно и не торопясь…
В приемной неправительственного фонда «УЗНИК СОВЕСТИ» народа скопилось столько, что яблоку упасть негде. Не то чтобы сидеть, стоять было тесно. Люди толпились и в коридорах, и в фае перед небольшим актовым залом. Все ждали начала внеочередного, чрезвычайного съезда. Но уже прошло сорок минут сверх назначенного времени, а начала так пока и не объявили.
После гибели Маки Соловьевой, вывеску на особнячке в Хамовниках никто не менял. Не изменилась и деятельность фонда. Как и раньше, слабо помогая заключенным, фонд являлся некой ширмой для партийной деятельности его руководства. Единственно, что изменилось, так это название партии. Если раньше ее величали ММР — Мака Мать России, то теперь партия называлась РДР — Россия Для Русских, что на идейном знамени партии практически не меняло ничего. Основной постулат в ее идеологии по сути звучал по-прежнему — выгнать и уничтожить всех нелегальных и легальных эмигрантов, запретить любые демократические институты западного образца, и бросить всю экономическую мощь державы на ее армию и полицию. В области культуры жестко ввести цензуру, запрещающую порочить русский народ, поднимая проблемы лени, национального пьянства и воровства. При наборе государственных служащих ориентироваться в первую очередь по национальному признаку — чиновник должен быть русским. Представители других национальностей в партию принимались, но обязаны были разделять ее идеологические постулаты.
Наконец, среди собравшихся прокатился тихий, но взволнованный шелест — «Бек приехал. Бег приехал». И через минуту по коридору быстрым деловым шагом в сопровождении охраны прошествовал Вадим Афанасьевич Бек. Миновав двери приемной, он тем же деловым шагом прошествовал в кабинет.
— Слава тебе Господи! — Воскликнула Анна Валерьяновна. Бывший агитатор и страстная поклонница Маки Соловьевой теперь не меньше восхищалось персоной Вадима Афанасьевича. Госпожа Шишкова давно оставила должность заведующей городской библиотекой, и заделалась профессиональным политиком. Официально она числилась заместителем заведующего фондом «УЗНИК СОВЕСТИ» на самом деле являлась правой рукой секретаря партии Бека. На Вадима Афанасьевича женщина чуть ли не молилась. Если при Маке Соловьевой и хозяевами особняка, и главными людьми фонда фактически являлись представители солнцевской братвы, то после смерти Соловьевой и гибели бандитского пахана Казиева, уголовников в организации не осталось. Анна Валерьяновна слышала, что этому сильно поспособствовали взрывы в подмосковном Переделкино, где после похорон Казиева, бандиты заживо сгорели в своих лимузинах. На вопрос Шишковой, кто расправился с уголовниками, Бек загадочно улыбался, и Анна Валерьяновна приписала этому обходительному и широко образованному человеку еще и героическое начало. Столь своевременно отсечь уголовный балласт мог лидер, способный на решительные действия и достойный вождь своей партии.