— Россия для русских. — Упрямо повторил подросток.
— Ладно, это вы в другом месте пойте. А хотите, чтобы я за вас заступился и просил освободить до суда, рассказывайте мне все.
— Что все? — Подозрительно поинтересовался Орешкин.
— Откуда у вас дорогие вездеходы? Кто выдал одинаковую одежду? Я же понимаю, что вас кто-то подставляет. Хотите геройствовать и за него отдуваться, ваше право. Но портить из какого-то подонка себе всю жизнь я бы не стал.
— А предателем бы стал? — Быстро откликнулся Толик Смирнов.
— Что называть предательством. — Задумчиво произнес Голенев. Он уже не сомневался, что мальчишками кто-то манипулирует. Но понимал и то, что пережимать при первой встрече нельзя. Подростки молчали, молчал и он. Бывший детдомовец давал им время переварить, все, что они услышали, и когда счел, что времени хватило, поднялся со стула: — Если захотите меня еще раз увидеть, дайте знать. Пока, я чувствую, вы к разговору не готовы. Но имейте в виду, если следствие докажет, что и убийство милиционеров дело ваших рук, проведете всю жизнь за решеткой — и внимательно посмотрел на троицу: — Кстати, «Калаши» тоже вам дал он?
Сережа Ракушин вздрогнул и на секунду поднял глаза.
И хоть ребята больше не сказали ни слова, бывший афганец узнал все, что хотел.
* * *
Продавщица Маша со нервным любопытством наблюдала за двумя странными девицами. С любопытством, потому, что одна походила на русскую, но по-русски ни слова не понимала, другая смахивала на грузинку или азербайджанку, но говорила с подругой по-английски. А нервничала продавщица, оттого что обе мерили баснословно дорогие свадебные платья. Маше казалось, что девушки просто дурачатся и покупать ничего не станут. Белый шелк испачкать легко, а за испорченный товар она несла ответственность. Тем временем барышни поменялись нарядом и снова, звонко заливаясь, оглядывали себя в зеркала примерочной. Сделать замечание покупательницам продавщица стеснялась. Те могли оказаться иностранками и затеять скандал. Маша получала пятьсот долларов в месяц и местом дорожила. Наконец, обе облачились обратно в джинсы, в которых и явились в универсам и с платьями на руках, направились к ней. При этом обе что-то быстро тараторили на английском и, по-прежнему, беспрестанно смеялись.
Выложив наряды на прилавок, обе улыбнулись Маше, а южанка сказала:
— Берем.
— Какое?
— И то, и другое.
Маша с облегчением вздохнула:
— Девочки, идите к кассам, там вам выпишут чек и там же оплатите ваши покупки. — Доставив вещи на контроль, она подмигнула Лере, которая сегодня работала на кассе и продолжала наблюдать за странной парой девиц. Чутье ей подсказывала, что покупательницы это не обычные. И чутье Машу не подвело. Вместо денег, они выдали Лере пластиковую карту. На пурпурном квадратике имелся логотип «ПАРУС» и стоял номер один. Таких карт существовало всего три штуки, и владельцев каждой Маша и Лера знали в лицо.