Занявшись пожаром, Костя первым делом решил допросить отца Никодима. Рассуждал молодой следователь вполне логично — его коттедж находится в непосредственной близости, а судьба церкви ему не может быть безразлична. Но тут же потерпел неудачу. В ночь пожара владелец коттеджа находился в Москве, и самое интересное, что Никодим батюшкой уже не являлся и называть его теперь надобно Александром Артемьевичем Нутякиным.
Что касается самого пожара, то после беседы с бойцами дежурной группы, участвующей в битве с огнем, Костя задумался о поджоге. Слишком быстро все происходило. С момента, когда охранники заметили огонь и приездом пожарной команды, прошло не более десяти минут. А церковь к моменту их приезда уже почти сгорела. Если пожарные могли для чести мундира и убавить минут десять из реального срока, охранникам супермаркета врать было ни к чему. Да и техника Отто Максовича Вербера фиксировала все с точностью до секунды. А за десять минут бревна бы не сдались. Да и дождик прошел всего двое суток назад. Поэтому слишком пересохнуть стены не успели. Оттого и версия о поджоге выглядела вполне убедительно. Если сруб облить горючей смесью, сразу все сходится — и скорость с которой сгорела церковь, и показание свидетелей о времени затраченном на дорогу.
Сидя за столом в своем новом кабинете, Незванцев чертил схему, в которую бы логично вписались все его предположения. И очень обрадовался появлению Олега Голенева и его сына Леонида.
— Рад вас видеть. — Улыбнулся Костя и тут же протянул Лене бумагу со своими схемами. Леонид внимательно ее рассмотрел:
— Да, я тоже так думаю. С тем и пришли.
Костя оживился:
— На кого думаешь? На Завалишина?
— Видишь, отец, Костя тоже на него вышел. — Ухмыльнулся Леня.
— А я вовсе не уверен. — Возразил Голенев.
Костя потребовал аргументов. Голенев тоже. Костя выложил свои:
— Первое блюдо — Борис Аркадьевич Завалишин не так давно переехал в Глухов, а известные события тоже начались в последние два-три месяца. Завалишин приехал с юга. Я навел справки. Работал в каком-то фонде. Но это же ясно, обыкновенное прикрытие. По всем данным, он профессиональный политик правого реакционного толка. Второе блюдо — в развалинах вашего, Олег Николаевич, бывшего дома мы находим пять скутеров, принадлежавших детдомовцам. Дети Завалишина гоняют по поселку на таких же. Кто мог купить столь дорогую технику сиротам и зачем? Ответ напрашивается сам собой — Завалишин. И думаю, тратит он деньги не свои, а организации, которую представляет. Третье блюдо, нечто вроде десерта — предположим эту самую «РДР», обозначенную на значках малолетних погромщиков. За дорогие подарки требует их участия в националистических акциях. Логично?