когда я была ребенком.
Она защищала меня от моего отца, а теперь у меня для этого был Зверь.
Я просыпалась отдохнувшей и посвежевшей, и... я смеялась.
Я думала, что в действительности не смеялась с тех пор, как была маленькой, но
теперь я каждый день как дурочка лыбилась и хихикала словно ребенок.
Возможно, это было то, кем я и являлась. Моя мама все время смеялась, но она не
была ребенком.
Возможно, было даже неплохо иметь чувство юмора.
Зверю оно определенно нравилось. Он смеялся со мной каждый раз, даже если до
этого выглядел мрачным или огорченным.
Это заставляло меня захотеть искать любую причину для веселья, потому что я
знала, что могла бы его подбодрить.
Но как только я расслаблялась, начинались сны.
Я просыпалась в поту два или три раза за ночь, пока все мышцы в моем теле
замирали от ужаса.
Я лишь надеялась, что не кричала по ночам... или не ходила во сне. Это было бы
катастрофой, если бы я закричала, и Зверь пришел бы в мою комнату.
38
Кэнди некоторое время была рассержена на моего отца и держала девочек как
можно дальше от него.
От того, что я не могла их увидеть, у меня болело сердце, но... иногда я испытывала
от этого что-то вроде облегчения. Я не должна была волноваться о том, как добраться из
дома до города, о том, как сделать безупречным дом своего отца, а так же о том, как
повысить балл своих работ для колледжа...
Это было облегчением.
Я ненавидела себя за подобные мысли. Я хотела быть со своими сестрами, но
каждый раз, когда оказывалась с ними, то застревала между ними и их родителями, зная,
что все, что я скажу или сделаю, может задеть их самолюбие или взбесить отца и Кэнди.
Даже когда я испортила ужин или выкопала не то растение в его саду, Зверь просто
пожимал плечами и говорил, что не произошло ничего страшного.
Я могла напортачить, не получив пощечины, криков или ожогов.
Небольшая хижина Зверя начала все больше и больше казаться мне раем.
В одну из ночей, когда я была по самые локти погружена в мытье посуды и
наблюдала, как за окном сумерки переходили в ночь, в хижину поспешно вошел Зверь. Он
работал на своего приятеля и обычно уезжал два или три раза в неделю, оставляя меня
одну в доме.
— Знаешь, у нас есть посудомоечная машина, — рассеянно произнес он.
Я открыла рот, чтобы напомнить ему, что была не против помыть посуду в ручную,
но он уже заговорил снова.
— Ты можешь водить машину в темноте? — спросил он.
Я покачала головой.
— Извини, мои навыки становятся лучше... но мне нужно больше практиковаться.