Они прекратились так же быстро, как и начались.
Правда, иногда, в середине ночи, мне казалось, будто я снова слышала глубокий и
ровный голос Зверя.
— Табита, ты сможешь дать показания против своего отца?
***
Наступила осень, за стенами хижины листья окрасились в золотой и красный.
Все больше и больше торчков появлялось на пороге Зверя.
Через некоторое время Зверь прекратил отправлять меня в подвал. Я сидела в своей
спальне с задернутыми шторами, проем под закрытой дверью был заткнут полотенцем,
пока прислушивалась к голосам — спорящим, взволнованным, сердитым. Громкие
взрывы смеха, каждый из которых был наполнен энергией.
Как будто я была маленьким ребенком.
Зверь рассказал мне о метамфетамине, но заверил, что больше не изготовлял его,
только поддерживал контакты, и это не должно было продлиться слишком долго. Он
сказал, что должен был делать это, но не мог рассказать мне, почему. Подвал был тем
местом, где мой сожитель все хранил. Он клялся и божился, что хоть и не раз изготовлял
мет, но никогда не будет варить его снова.
Я прекратила задавать вопросы.
Я больше не хотела ответов.
Я просто попыталась выполнять еще больше домашних заданий для своих курсов и
содержать дом в чистоте, стараясь проводить так мало времени со Зверем, как только
могла себе позволить.
Наши ужины были короткими и тихими. Мы ели завтрак и ланч в разное время. Я
прекратила соглашаться, когда он просил меня присоединиться поиграть с ним в
видеоигры или посмотреть фильм.
И я оказалась весьма потрясена, когда поняла, что скучала по нему.
Я думала о широких плечах Зверя, когда мыла посуду, ведь мне не хватало его яркой
улыбки и того, как она освещала лицо мужчины, заставляя меня чувствовать себя так,
будто я находилась в жарких лучах солнца, пока подметала полы.
Он находился в соседней комнате, но все ощущалось, словно мы были в тысячах
миль друг от друга.
Это было невыносимо и смешно: видеть его так близко и все же находиться так
далеко, так невероятно далеко.
Были моменты, когда у меня сдавали нервы, и я хотела присоединиться к нему на
диване, попросить одолжить игровую приставку, чтобы иметь возможность снова сыграть
в «Скайрим», но понимала, что когда отчаявшиеся торчки в очередной раз постучат в
дверь, то все вернется на круги своя.
По крайней мере, я виделась с девочками. Кэнди писала мне каждый раз, когда они
собирались ехать к нашему отцу, и Зверь не жаловался, что ему приходилось бросать все