Размышления капитана Севостьянова прервал визг тормозов «газика». И только сейчас он обратил внимание на то, что ехавший навстречу грузовик тоже остановился. Из кабины грузовика выскочил улыбающийся старшина Рукавица — приземистый, крепкогрудый, с уже загоревшим, грубоватым лицом.
— Здравия желаю, товарищ капитан! — бодро произнес Рукавица.
Севостьянов тоже вышел из машины. Поздоровавшись со старшиной, озабоченно спросил:
— Что там натворил сержант Васюта?
— Сержант Васюта?.. Чего натворил?
— Да.
— Ничего он не натворил, товарищ капитан. К нему жена приехала.
— Жена?!
— Ага.
— Как же она разыскала пост?
— Васюта клянется, что в письмах ей ничего не объяснял.
Вскоре «газик» Севостьянова весело катился по дороге. Вдалеке над степью приплюснутыми курганами обозначилось расположение поста лейтенанта Каленика. Над одним из курганов медленно вращалась большая полусфера радиолокатора.
Что же делать с Васютой? Этот вопрос сейчас занимал капитана уже всерьез. Надо бы предоставить сержанту Васюте пару-тройку суток отпуска да отправить в город. Но после его проступков…
Капитан заулыбался, представив все, что произошло на посту Каленика. Любопытные и оживленные глаза солдат. Обалделый от радости и смущения сержант Васюта. Растерянный лейтенант Каленик, ломающий голову над тем, как ему поступить в этом, не предусмотренном никакими уставами случае.
С поста давно заметили «газик» капитана, и лейтенант Каленик вышел встречать начальство в степь.
Севостьянов, выслушав рапорт начальника поста, сделал вид, что ничего не знает о происшедшем, и опередил Каленика вопросом:
— Что здесь с Васютой стряслось? Он же мне в части до зарезу нужен.
— Нужен?! — обрадованно удивился Каленик, и в его серых глазах блеснула надежда. — Так к нему же приехала жена!
— Когда? Как?
— Сегодня. Будто с неба свалилась. Говорит, соскучилась по мужу, вот и приехала. Взяла и приехала. Запретить, говорит, не имеете права.
В стороне от поста Севостьянов увидел сержанта Васюту и его жену. Они оба сидели на вкопанной в землю под чахлым кустом акации скамейке и виновато смотрели на капитана. Молодая женщина то и дело поправляла белую косынку на голове, а Васюта, придавленный так внезапно свалившимся на него счастьем, только через некоторое время догадался вскочить на ноги и издали отдать честь капитану.
— Вот что, Степан Романович, — обратился Севостьянов к Каленику, — у тебя, конечно, негде устроить гостью. Да и не полагается здесь. А отпуска Васюта не заслужил.
— Само собой. Но…
— Что «но»? Согласен дать увольнительную?
— А что же делать? Такой случай…